больной. Потом говорила, что в школе ее все обижают и игнорируют, а дома Леша и Дима достают ее своими шутками. Мама и тетя как могли так и окружали ее своей заботой. Но в конце концов слезы Даниель, и ее вечные обиды стали для всех членов семьи невыносимыми. Даниель было уже десять и несмотря на свой маленький рост, черты лица ее уже заметно обострились и лишили ее той детской миловидности. И теперь когда Даниель надувала губы, пыталась нагнать на себя больной и усталый вид, пустить слезу и прочие излюбленные трюки, все это уже не вызывало большого умиления со стороны. Теперь мама нередко раздражалась на нее, игнорировала ее слезы, и даже бранила ее за такое явное притворство. Лет так в девять у Даниель прорезался голос и она начала открыто огрызать и требовать свое, учить маму жизни и заявлять что верно, а что нет. Вне себя от гнева мама ни раз пыталась вразумить Даниель, но так как часто теряла контроль над своими эмоциями в порыве ярости, у нее не получалось привести трезвые аргументы или же просто поговорить с дочерью спокойно. Так что в скором времени они совсем отдалились. И во всем этом Даниель винила только одну маму. Нужно бы отметить, что в любой ссоре Даниель не ощущала свою вину и угрызения совести. Как-то раз она услышала от своей тети, что если ты не виноват, то в твоем сердце будет мир и покой, даже если все вокруг будет гореть адским пламенем, даже если весь мир ополчиться против тебя. И вот Даниель после каждой ссоры, где она могла наговорить кучу обидных слов, уединялась и чувствовала мир и покой на душе. Она было больше чем уверенна, что она ни в чем не виновата. А если после ссоры к ней приходили чтобы спокойно поговорить и помириться, она воспринимала это как должное. Она говорила себе: «человек чувствует свою вину передо мной, поэтому и пришел.» И тогда она проявляла невыразимую милость, выслушивая своего оппонента. Если Люба, мама, тетя, братья просили у нее прощения, Даниель холодно отвечала: «Я прощаю тебя.» И тогда даже самой себе в эту минуту она казалась эдакой святой богиней сошедшей с небес до простых грешных. Сама же она никогда не просила прощения. Отчасти потому что чаще всего не знала в чем ее вина. Отчасти потому что ей было сложно выговорить это слово.
За эти два года ссоры с Любой стали регулярным ритуалом каждого дня. В основном Даниель обижалась на нее за то, что та все время возиться с другими девочками, открыто игнорируя и предавая их дружбу. «Ты только и делаешь, что болтаешь с этими пустоголовыми курами… Я всегда жду тебя и не начинаю есть, пока ты не сядешь. Почему ты не можешь делать также?… Ты снова едешь на олимпиаду, а как же я?… Когда ты уходишь мне всегда больно… Ты даже не знаешь, что я чувствую…», и так долее и тому подобное. Люба изводилась от этих отношений, но по каким-то странным убеждениям не могла простоя взять и прервать эту дружбу, которая с каждым днем все больше походила на окольцовывающего питона. Данель просто душила ее своей любовью. Все что Даниель делала для своей подруги хорошее потом обаятельно приводилось в качестве упрека.
СКАЧАТЬ
