Страстотерпцы. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мимо ушей, злая кровь переполняла государю сердце: «Сколько он дурил меня своими снами».

      – «…Мы не корчемствуем слово Божие, но от чистоты яко от Бога пред Богом о Христе глаголем, ни от прелести, ни от нечистоты, ниже лестию сице глаголем, не яко человеком угождающе, но Богу, искушающему сердца наша. Аминь», – закончил Ртищев чтение.

      – Аминь, – сказал Алексей Михайлович, радуясь власти, зазвеневшей в его голосе. – Пусть тотчас поднимается и уезжает. Ступайте объявите ему, а ты, князь Дмитрий Алексеевич, подойди ко мне.

      В Успенский собор объявить царскую волю отправился митрополит Павел Крутицкий с духовенством, с боярами.

      Смятение в соборе иссякло, очередное пришествие послов народ встретил шепотом, хождением.

      Павел стал перед Никоном и, не поклонившись, сказал:

      – Письмо твое великому государю донесено. Власти и бояре чтение слушали, а ты, патриарх, ступай из соборной церкви в Воскресенский монастырь тотчас.

      Никон перекрестился, пошел прикладываться к образам, увидел посох Петра-митрополита и взял.

      В дверях путь ему загородили бояре.

      – Оставь посох!

      – Отнимите силой! – грянул на весь собор Никон и прошел через бояр, как через воздух.

      Подойдя к саням, принялся отрясать ноги, возглашая:

      – «Иде же аще не приемлют вас, исходя из града того, и прах, прилипший к ногам вашим, отрясите во свидетельство на ня».

      Стрелецкий полковник глумливо засмеялся:

      – Мы этот прах подметем!

      – Да разметет Господь Бог вас оною божественною метлою, иже является на дни многи! – гневно прорек Никон, указывая властною рукою в небо, на хвостатую небесную звезду.

      Повалился в сани, которые тотчас же и тронулись. Поскакали конные, впереди, позади. С одной стороны патриарших саней скакал князь Дмитрий Алексеевич Долгорукий, с другой – Артамон Сергеевич Матвеев. За Земляным городом поезд остановился. Долгорукий спешился, подошел к саням.

      – Великий государь велел у тебя, святейшего патриарха, благословения и прощения просить.

      – Бог его простит, если не от него смута.

      – Какая смута? – встревожился Дмитрий Алексеевич.

      – Я по вести приезжал, – сказал Никон. – Трогайте, трогайте! Прочь от сего града. Прочь!

23

      Похрапывали на сильном морозе лошади. Выцветала ночная тьма, растворялись скопища звезд, но сияла, вздыбившись, Большая Медведица, а пуще семизвездья – бродячая хвостатая гостья.

      Никон, утонув в пушистом тулупе, глядел на комету, и губы его сами собой шептали: «Господи, помилуй!»

      В Чернове снова остановились – подремать, дать отдых лошадям, переждать лютость утреннего мороза.

      Никону постелили постель. Он лег, закрыл глаза и, когда уже все подумали, что спит, сказал:

      – Сам СКАЧАТЬ