Наша жизнь – это соло… Сборник. Василий Мищенко-Боровской

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ кривизна составляет более семидесяти процентов. При этом кривые – это тебе не только повороты по горизонтали, но и вертикальные перепады. От последнего города, построенного в царской империи «начерно», для военных нужд, не осталось практически ничего. Тем не менее, в воображении возникал безрадостный пейзаж: пара улиц с одноэтажными домами, угрюмыми рабочими бараками, приспособленными под жильё железнодорожными вагонами-теплушками. Затем, в годы первых пятилеток – бурное строительство предприятий, домов, береговой базы, флота. И всё впустую, коту под хвост. Всё сожрала, искромсала, перемолола в труху война. Лёва представлял себе уныло-трагическую картину: сплошные руины, среди которых торчат, как гнилые зубы во рту, всего несколько зданий. И вот красавец-город отстроен заново, особенно в последние двадцать лет.

      Лёвка зашёл в столовую, без аппетита съел рассольник, котлету с рисом. За соседним столиком сидели три мужика. Соблюдая конспирацию, один из них откупорил под столом бутылку водки и разлил её в стаканы с отпитым наполовину компотом. Мужики чокнулись, опрокинули «коктейли», молча стали есть. Скоров судорожно сглотнул, в груди ёкнуло, набатно заколотилось и заныло сердце, лоб покрылся испариной, а во рту стало сухо. Дрожащей рукой он схватил стакан с компотом, выпил, не ощущая вкуса, и почти бегом направился к выходу. На улице, ведущей вниз к вокзалу, Лёвка столкнулся с девчонками Женей Калитиной и Маринкой Неверовой, тащившими тяжелые сумки.

      – Лёва, ты чего это такой взъерошенный? – Неверова озадаченно смотрела на великовозрастного студента в «целинке», беспокойно озиравшегося по сторонам.

      – Кто, я? Да нет, ничего, всё нормально, – Скоров с усилием осадил нарастающий изнутри мощный ЗОВ, – Давайте сумки, подсоблю.

      Чеченец Ваха Берсанов в Мурманске, как и в Москве, чувствовал себя «не в своей тарелке». За три года, которые он прожил в столице, это чувство немного притупилось, но не исчезло. Ваха вырос в горном ауле недалеко от Урус-Мартана. Он впитал обычаи, традиции своего народа, и вместе с ним – совсем свежую обиду, связанную с его депортацией. Города с ускоренным темпом жизни, однообразием многоэтажек, скученностью вызывали настороженность и раздражение. Он тосковал по родному пейзажу: заснеженным горным вершинам, быстрым рекам, мечетям, сторожевым башням, укладу жизни своего тейпа. Правда, много средневековых башен и жилых домов-саклей было разрушено в процессе выселения чеченцев и ингушей в Среднюю Азию, когда целые аулы сравнивали с землёй. Конечно, Ваха этого помнить не мог – родился позже, уже после возвращения отца с матерью и родственников из ссылки. Но их рассказы о жестоком времени, о лишениях, вследствие необоснованных репрессий повергли ребёнка в ужас, не могли не оставить горький осадок в душе. Эта горечь усиливалась ещё и оттого, что здесь, на Карельском фронте, под Мурманском погиб его дед. Именно поэтому Ваха и записался в отряд проводников. Ему просто необходимо СКАЧАТЬ