Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается. Лемони Сникет

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ разбушевалась. – Вайолет употребила слово, означающее здесь «страшно рассердилась». – Из-за нас испортился атлас, и мама сказала, что он незаменим.

      – Слышала бы ты, как она раскричалась, – подхватил Клаус. – Отец даже спустился из кабинета вниз – узнать, в чем дело.

      – И тогда он тоже начал на нас кричать, – продолжала Вайолет, и тут вдруг Бодлеры замолчали и с сомнением поглядели друг на друга.

      Все люди, разумеется, время от времени на кого-нибудь кричат, но детям было как-то неприятно представлять себе, как родители кричат на них, тем более сейчас, когда родителей тут не было и они не могли извиниться или объяснить свое поведение. Зачастую бывает трудно признать, что тот, кого вы любите, далек от совершенства, или вспоминать стороны его характера, которые отнюдь нельзя назвать похвальными. Бодлеры словно провели некую черту в своей памяти после смерти родителей, некую тайную границу, отделив все достойное восхищения в них от не столь уж достойного восхищения. Со времени пожара, вспоминая о родителях, Бодлеры никогда не переступали этой тайной границы. Они предпочитали вспоминать о лучших моментах в жизни семьи, а не о тех, когда у них бывали взаимные несогласия и кто-то бывал несправедлив или эгоистичен. Но сейчас, во мраке грота Горгоны, дети вдруг переступили эту черту и вспомнили о том хмуром дне в библиотеке. Вспомнились им и другие хмурые дни и вечера, и под конец головы у них кишели воспоминаниями всех сортов, что в данном случае означает «и хороших и плохих». Оттого что они перешли границу и признали, что с родителями порой бывало нелегко, у них возникло неприятное, муторное ощущение, и оно еще усилилось от сознания, что им уже не вернуться назад, не притвориться, будто они не помнят об этих далеких от совершенства моментах, равно как не вернуться назад во времени и не оказаться снова в безопасности, в бодлеровском доме, до пожара и до того, как в их жизнь вошел Граф Олаф.

      – Мой брат тоже часто злился, – сказала Фиона. – До того как он исчез, у них с отчимом происходили страшные перепалки поздними вечерами, когда они считали, что я сплю.

      – А твой отчим об этом не упоминал, – заметила Вайолет. – Он говорил, что твой брат обаятельный молодой человек.

      – Может быть, ему помнятся только его светлые стороны, – предположила Фиона. – Может быть, он предпочитает забыть о темных сторонах.

      – Как ты думаешь, твой отчим знал об этом месте? – Клаус обвел взглядом жутковатую пещеру. – Помнишь, он упоминал, что, возможно, нам где-то и удастся снять водолазные шлемы? Тогда мне это показалось странным.

      – Не знаю, – отозвалась Фиона. – Быть может, это еще одна из его тайн.

      – Как и сахарница, – добавила Вайолет.

      – Кстати, – напомнила Солнышко.

      – Солнышко права, – сказал Клаус. – Давайте опять искать сахарницу.

      – Да, она где-то здесь, – спохватилась Фиона. – К тому же так мы используем время до убывания грибов. Расходимся по пещере в разные стороны, и если кто-то найдет сахарницу – кричите.

      Бодлеры кивнули, и все четверо волонтеров заняли позиции подальше друг от друга, стараясь СКАЧАТЬ