Тропинки веры моей и любви. Инна Буторина (Беляева-Арсанова)

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и величавое, то ласково-голубое, то тяжело-свинцовое в белых барашках. Нельзя не поддаться суровому очарованию древних храмов и валов, нельзя забыть колоритную речь белозеров, свойственную только этому краю…»

      Родимая мета города – сооруженная во времена Великого князя Ивана III крепость – «рубленая осыпь». Это был мощный земляной вал, поверх которого шла рубленая высокая стена с 6-ю глухими и 2-мя воротными башнями, и окруженный рвом. Стена дожила до середины XVIII века, ров перестал заполняться водой. Но и сегодня Вал вызывает трепет, особую гордость, почтение к нашим потомкам, и пишут его с большой буквы. Удачная древняя планировка донесла до наших дней выгодное расположение цитадели Белоозера (так когда-то назывался город), весь ее эффектный вид. Память мгновенно вытолкнула наружу изображения на старых открытках из домашнего альбома. Там же, внутри кремля (Вала) – школа, бывшая гимназия, где учились мои предки; храмы и музейные здания (сейчас всё это входит пока в общий историко-культурный комплекс, разные постройки, в том числе жилые).

      Отсюда, с Вала, и открылось Белое озеро. Скорее к нему! Спустились на берег, ближе, ближе. («Мамочка! Тетушки, дядюшки! Дедушка! Бабушка! Видите? Я у вас, здесь, в гостях!» – кричала душа)

      Берег был безлюдным: настойчиво и серьезно заладил дождь. Забралась на смотровую вышку – высокую металлическую конструкцию – и захватило дух, забились в одной амплитуде мое волнение (так же, как когда-то, лет сорок назад, впервые обнялась с морем) и желто-синее (не белое!) волнение этого водного безбрежья. Меня всегда спрашивали: в кого это у тебя – любовь к морю? Неизвестно. (Остается отшучиваться: «Инна», мужское имя, воин, 1 век, в переводе с готфского – «сильная вода», церк. календ.).

      Еще одна интересная деталь для меня, как уже отмечалось, говор местных жителей – неторопливый, распевный, окающий – где-то больше, где-то меньше, интонация речи, которая для музыкального слуха особенно привлекательна и запоминаема. Мне это знакомо с детства: мои московские тетушки говаривали похоже. А то, что знаешь с детства, – это навсегда. Потому и стали мне Белозерск и всё к нему прилегающее родными.

      Город со стороны озера как бы подстрахован каналом, который вырыт в середине 19-го века, «дабы спасались от гневливого озера купеческие суда, идущие по Мариинке». Всевозможные картинки, чаще бытовые, попадавшиеся мне во время моего променада вдоль канала и просившиеся в объектив, дополняли значение канала для жителей: девушка удит мелкую рыбешку – рядом терпеливо восседает кошка; на мостках – корзины белья для полоскания; купальщики, не рискующие спускаться по валунам в главную воду; а вот на центральном месте канала, где понтонная переправа, по-местному называющаяся лавой, с каких-то давних дней сидит сухонькая старушка, баба Шура, которая походит на ровесницу канала – и правда, родной он ей, она всегда здесь, оберегает в любой час, и с ней СКАЧАТЬ