Первопроходцы. Олег Слободчиков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ показывая пальцами на язык. Зырян выскочил из-за щита и в запале стал хлестать двух мужиков батогом.

      – Вон аж куда прибежали! – удивленно проворчал под ухом Стадухина Семен Мотора.

      Приступ обошелся без большой крови, и этим обе стороны были довольны. Беглые юкагиры дали соболей за прошлый год вдвое против прежнего. Зырян потребовал от них вместо брошенного аманата – тойона Шенкодью. С колымских мужиков казаки тоже взяли заложника. Посовещавшись между собой, колымцы выдали сына своего тойона Порочи и сотню соболей. На том распря была закончена. Клятв на верность государю и вечное холопство ни с тех, ни с других не брали.

      Пока Зырян выспрашивал колымцев и беглых юкагиров, откуда у них ружья и как называется река, на которой стоит селение, Михей с двумя казаками пошел по юртам, брошенным детьми и стариками, поискать вещи и следы пропавшей промысловой ватаги. А пропадало их за Леной много.

      Жилье было бедным. Если какие-то семьи имели железные котлы, то женщины и старики прихватили их, как и все ценное. В двух юртах нашлись половики, сшитые из собольих спинок, казаки забрали их как погромную добычу. В третьей пришельцев приветливо встретила молодая женщина, в ней нетрудно было узнать рабыню.

      Язык у колымцев был свой, Чуна их не понимал. Мишка Коновал поманил женщину за собой, она поняла его и увязалась, как прикормленная собачонка. Михей Стадухин тайком бросал взгляды на круглое узкоглазое лицо и с удивлением находил в нем сходство с Ариной. «Бес прельщает!» – думал. Втайне раз и другой перекрестился. Но глаза его сами по себе отыскивали женщину.

      Возле последней юрты повизгивал медвежонок, привязанный к пню волосяной веревкой. Рядом с ним валялись иссохшие рыбьи хвосты. Петля натерла на шее зверя кровавую рану и причиняла ему боль. Стадухин подошел, наклонился, заглянул в маленькие затравленные глазки зверя, протянул руку. Медвежонок заурчал, словно жаловался, но не отпрянул, не укусил. Вспомнились Илим, Кута и Лена, медведь, крутившийся возле него с Ариной в самые счастливые ночи.

      – Видать, на днях забьют! – буркнул Коновал. – А на кой? Здесь лосей много. Да здоровущие!

      – Нельзя есть тварь с когтями. Бог не велит! – с обычной важностью изрек Пашка Левонтьев и пригладил отросшую бороду.

      – Будто не ел печеных лап? – неприязненно огрызнулся Коновал.

      – Грешен! – не смутившись, ответил казак. – Но после каялся!

      – И волосы подрезать в круг грех, и бороду равнять! – не впервой напомнил Коновал.

      – Грех! – степенно согласился Пашка. – А Никола Угодник на иконах отчего такой? Тоже грешен?

      Стадухин мысленно чертыхнулся неуместному спору. Пашка был хорошим казаком: работящим, нескандальным, нежадным. Презирая власть как величайший христианский грех, не пытался верховодить и перед начальствующими не гнулся, но был поперечен, как Зырян. Михей не помнил, чтобы его за это колотили, разве смеялись, подтрунивали, злословили, СКАЧАТЬ