Первопроходцы. Олег Слободчиков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ кто-то должен был ответить взбесившемуся казаку.

      – Воля сытой не бывает! – буркнул Пантелей Пенда и скрюченными пальцами распушил свившуюся в веревку бороду. – В хлеву оно, конечно, легче.

      Пашка Левонтьев отряхнулся, как помятый петух, вытянул шею, поучающе изрек:

      – В поте лица своего надлежит добывать хлеб свой! – Мокрые лохмы над его ушами торчали рожками, на лысине блестели капли речной воды и пота.

      Федька вымученно улыбнулся, сжал губы. Ожидая продолжения спора, измотанные люди переводили глаза с него на Пашку, с Пашки на Пенду и заметили вдруг, что могут разговаривать без крика. Река менялась.

      Старому промышленному доставалось не меньше, чем молодым спутникам, и уставал он так же, но не роптал. Казаки и промышленные примечали, что при однообразных тяготах пути он отпускал свое тело на труд, уносясь куда-то душой. При этом глаза его, как у слепца, неподвижно и мутно темнели в провалах под бровями и оживали, когда промышленного окликали.

      – Вот и я говорю! – обрадовался поддержке атаман, мотая слипшейся бородой. – Здесь уже легче, чем в верхах. Может быть, осталось-то потерпеть пять-десять верст. Не бывает рек без конца бурных.

      Он настороженно разглядывал притихшего Федьку с удивленно застывшим лицом, Гераську, уткнувшегося в мох. Плечи брата подрагивали, младший то ли трясся в ознобе, то ли плакал. Мишка Коновал, всегда беспричинно усмехавшийся большим шрамленым ртом, с обычным своим видом смотрел на пройденные буруны.

      – Если невмоготу, – подобрел атаман, – можно отдохнуть. – Пошлем ертаулов посмотреть, далеко ли тихая вода.

      – Ясыря! – тыча пальцем в аманата, очнулся и опять закудахтал Федька. – На кой он нам, если под него ни выкуп не дают, ни ясак?

      – Ты Чуну не ругай! – осадил казака старший Стадухин. – Его водяной дедушка любит. Может быть, ради него коч цел. Чудом провели через камни… Пусть сидит и камлает.

      Река стала шире, сжимавшие ее горы – ниже, а вскоре, камни сменились зеленевшим сопочником. Из малинового туманного востока выползло низкое солнце и закатно замаячило за кормой. Наконец-то коч привольно поплыл по быстрому течению реки, гоняясь за своей тенью. Он уже не застревал на перекатах, но цеплялся за песок и окатыш, если на борт взбиралась вся ватага. А потому половина стадухинских людей бежали берегом, другие, с шестами и веслами, не меньше их уставали править судном. Казаки и промышленные поочередно менялись, и только Михей Стадухин с Чуной, постоянно оставались на судне.

      Лес по берегам становился гуще верхового, по всем приметам в нем должен был водиться соболь, на отмелях видны были лосиные и оленьи следы. В заводях кормились утки и гуси, большие стаи плавились по стрежню вместе с кочем. После голодной зимы ватажные отъедались птицей. Атаман обеспокоенно осматривал берега: от самого зимовья ватага не встретила ни одного человека, а тойон Ува говорил, что на Моме много народу. Между тем все еще Оймякон или уже Мома оставались пустынными, необжитыми, и чем легче становился СКАЧАТЬ