Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути. Андрей Квакин
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути - Андрей Квакин страница 7

СКАЧАТЬ (Мюнхен), В. Горвиц-Самойлов (редактор газеты «Варшавское слово»), К. М. Вольницкий (Львов, редактор газеты «Прикарпатская Русь»). Обращает на себя внимание значительное число редакторов и деятелей различных эмигрантских изданий, что позволяет предположить наличие подобных взглядов у читателей данных печатных изданий.

      Примером такого положения могут служить дошедшие до нас воспоминания В. Б. Станкевича о его выборе между фронтами в начале Гражданской войны: «Все фронты составляют лишь осколки прежнего целого, обломки единой политической правды. На каждом из них имеются лично знакомые люди, которым и верю не менее чем самому себе, и которые теперь искренне и честно думают, что благо народа и даже человечества зависит именно от победы их линии поведения. Куда же мне пойти? К Деникину, представителю военно-национальной идеи, с которым шла работа в течение всей войны, и вместе с большинством моих друзей бороться с большевиками за то, что они исказили идеи революции? Или к литовцам, т. к. я по происхождению литовец, и вместе с друзьями отстаивать независимость Литвы? Или пойти к украинцам, на чьей гостеприимной территории я находился и которые тоже бились с большевиками? Или к донцам, по знакомству с Красновым, который примет прежнего комиссара гостеприимнее, чем непреклонный Деникин? Или к грузинам, которые отстаивают близкие мне идеи самоопределения народов и где работают бывшие соратники Церетели и Вайтинский? Или к Колчаку и Дитерихсу, торжественно подвигающимся к Волге? Или к их противникам в Сибири, которые не могут простить ему разгон Директории, изгнание из России моих друзей? Или к полякам – ведь мой родной язык польский? Или в Одессу, где были французы, военным гением которых я всегда восхищался? Или в Архангельск к англичанам, первенство культуры которых я всегда признавал и гегемонию в мире давно предчувствовал и ожидал? Или к немцам – ведь я в начале войны собирался защищать их, если война закончится разгромом не их милитаристского правительства, а самого народа? Или, наконец, к большевикам – ведь они остатки русской свободы и революции, у них был бы предоставлен наибольший простор, и даже в военной среде там я нашел бы людей, к которым отношусь с полным уважением…»[42]

      При анализе миротрудовского документального наследия выделяется три основополагающих компонента идеологии данной организации: декларативный пацифизм, непоследовательная аполитичность и возвращенчество на родину.

      Пацифизм как основа идеологии организации определяется, скорее всего, ее первоначальной социальной базой, а именно – русскими военнопленными, интернированными в Германии. Для них прекращение всех военных действий и скорейшее возвращение на родину были самыми сильными желаниями. Объективно в их пацифизме были заинтересованы как германские власти, так и большевики, не желавшие участия военнопленных в военных действиях на стороне антибольшевистских сил.

      Аполитичность, провозглашаемая СКАЧАТЬ



<p>42</p>

Станкевич В. Б. Воспоминания (1914–1919 гг.). Берлин, 1920. С. 351.