Осударева дорога (сборник). Михаил Пришвин

Чтение книги онлайн.

      – Дело! – сказал Куприяныч. – Пить так пить. Я люблю с утра брюхо попарить. Выпьешь горяченького – душка-то и повеселеет.

      – Какая это душка у тебя?

      – А птичка есть такая у каждого человека.

      – Птичка?

      – Ну да, птичка. Слышу рано: «пик-пик!»

      – И что?

      – Ничего… «пик-пик!», а я понимаю, это Пикалка зовет меня: «Ты бы, – пищит, – Куприяныч, чайку заварил, брюхо попарил». – «Матушка, – отвечаю, – рад бы, вот как рад бы был чайку заварить, да где же я себе чай достану?» Тихонечко нащупал свой чайник, выполз на волю, оглянулся, нет ли кого? Нарвал с кочки брусничного листу, корочку хлеба поджарил, заварил. На-ка, хлебни нашего чаю, пацан!

      – А птичка улетела? – спросил Зуек.

      – Какое тебе улетела! Эта птичка, милок, всегда со мной. Я брюхо парю, а птичка веселеет, поет и поет.

      В это время по железной бочке ударили, а после того заревело радио:

      – Вставайте, вставайте!

      – Ну, милок, – сказал Куприяныч, – надо на поверку идти, прощай, друг!

      – Погоди, – попросил Зуек, – скажи мне, куда ты теперь?

      – А к своим, вон они выходят: это олонецкие. А вон рядом со знаменами выстраиваются – это орловские, там вон рязанские, там, гляди, татары лезут казанские, китайцы, корейцы. Я всю землю нашу обошел и лучше не нашел земли, где сам родился. Наши олонецкие сплавщики, по лесу лучше их нет. Пойду им помогать лес шкурить.

      – А птичка?

      – Со мной полетит.

      – И птичка с тобой тоже шкурит?

      – Нет, птичка моя не шкурит, а поет и меня утешает. Вот я и не злобствую и спокойно дожидаюсь своего срока.

      – Какого это срока?

      – Своего сроку дожидаюсь, какой есть у каждого человека. Придет мой срок, – и я опять в лес.

      – И там хорошо тебе будет?

      – Но-о!

      – И птичка с тобой полетит?

      – Там птиц много всяких, там им нечего нас утешать: там мы цари.

      – И можно там приказывать птицам?

      – Можно.

      – И что им можно приказывать?

      – Все, что только захочется.

      – И все нас слушают?

      – Но-о!

      – И не работают?

      – Милок, я же русским языком сказал: мы там цари.

      Куприяныч остатки брусничного и хлебного чая вылил на огонь, затоптал и неторопливо пошел.

      А к берегу на карбасе подплыл Сутулов и начал подниматься вверх с камня на камень на то свое место, откуда ему была видна вся работа в лесу. Зуек подбежал к нему и тоже медленно стал подниматься за ним выше и выше с камня на камень, пока наконец Сутулов не остановился и не воткнул свою палочку в торф, обнимающий карельские скалы, как шубой.

      Внизу выстраивались со знаменами, шли шеренги на места, брались за топоры, за пилы, а прорабы каждому указывали его назначение.

      – Ты, Иван Дешевый, – СКАЧАТЬ