Ельцин. Леонид Млечин

Чтение книги онлайн.

      – На службе он был один, а в неформальном общении, где-нибудь на даче, – совсем другой?

      – Нет. Уезжая с работы, Ельцин, насколько я знаю, никогда не прекращал работать, заниматься политикой. Он не переключался, за исключением игры в теннис. Да и на корте мог начать говорить о том, что обсуждалось днем.

      – А зачем он вас звал к себе на дачу? Вы с ним такие разные люди.

      – Он считал, что с теми, с кем он часто общается – это некое политбюро, состоящее из наиболее важных министров, – у него должны быть не только официальные, но и дружеские отношения. И он их целенаправленно развивал. Потом уже и привычка к общению возникла. Это было движение не столько души, сколько ума, он говорил, что с этими людьми должны быть и неформальные, товарищеские отношения…

      В прежние годы Ельцин активно общался со своими приближенными. Пока был здоров, играл с ними в волейбол, потом в теннис – четыре-пять раз в неделю. Если проигрывал, то настроение у него безнадежно портилось. Он любил купаться, даже если температура воды не превышала одиннадцати градусов. Весной и осенью плавал в Москве-реке, буквально расталкивая льдины, чувствовал себя после этого прекрасно. Любил застолье, устраивал званые ужины в президентском клубе – в особняке на Ленинских горах.

      Жизнь высшего эшелона власти в России была устроена несколько необычно. Собирается министр вечером после работы домой, ему звонит президент:

      – Ну как, сегодня в теннис играем? Поужинаем?

      Могло быть иначе. Министр уже садится в машину, когда его охранник спрашивает невинным голосом:

      – Ну как, в президентский клуб поедем?

      – А почему в клуб?

      – Потому что там Борис Николаевич, – со значением говорит охранник.

      Министр откладывал любые дела и ехал в клуб. Отказ не предполагался. Причем было известно, что если президент не желал кого-то видеть, то охрана о клубе не напоминала. Когда Ельцин стал болеть, посиделки с обильной выпивкой и закуской прекратились. Смена образа жизни была полезна для печени. Но одновременно Борис Николаевич лишился общения, распался круг людей, которые худо-бедно рассказывали ему о происходящем вокруг.