Невыдуманные рассказы о прошлом. Викентий Вересаев

Чтение книги онлайн.

      – Ты девку Кузнецову (это меня, значит) не трожь. Она за тебя не хочет идти, а за меня, может, пойдет.

      – Вот чертюк! Да ты с нею не справишься, она тебя заколотит, ты себе Феньку лови, она тебе пара.

      – Все одно! Хошь ты ее и поймаешь, она за тебя не пойдет. Я ее возьму.

      – Врешь, тогда не возьмешь: людей стыдно будет.

      – Чего стыдно? И ей я скажу: знаю, мол, что тебя силом взяли, и твоей вины тут нет. Все, как было, ей и расскажу.

      А Сашка Чапельник говорит:

      – Ребята, ведь за такие дела и в Сибирь засылают!

      – Хо-хо! – Все засмеялись.

      – Дура была бы девка на саму себя показывать!

      Тут они пошли на улицу и стали с девками заигрывать. Какие девки посмекалистее, сейчас же стали по избам расходиться. Василий Михайлин видит, что девок уж немного осталось, – давай Параньку ловить. А Паранька – резвая на ноги: как пустится к барскому дому! Он за ней, да никак схватить не может. А нам все из нашего одонья видно, – хоть за тучками месяц, а тучки-то светят. У ворот стал он ее настигать: девка в снегу вязнуть стала. Вдруг из ворот батя мой; он тогда у барина в рабочих старостах служил и отчет ему сдавал. Васька и повернул назад. Паранька стоит, никак отдыхаться не может. Батя потом рассказывал, – говорит ему:

      – Дядя Илья, уж стыдно мне до чего, что ты видел, как ребята за мной гнались!

      А он ей:

      – Ты благодари бога, что повстречалась со мной.

      А на улицу поглядеть, – вихрь! Девки мчатся кто куда, парни за ними. Васька от барских ворот вернулся да за Наташкой припустился. Та – шасть в первые сени.

      – Тетка Прасковья, дай попить! Что это пить захотелось. – А сама дрожит вся. – Как холодно! Озябла! – Бледная.

      Прасковья домекнулась.

      – Ты разденься, говорит, погрейся, я тебя потом провожу до двора.

      Наташка потом сказывала:

      – Уж я рада как была, что Прасковья меня приголубила!

      Вдруг видим, Катька мимо бежит, а за нею следом Прошка, – большой такой, плечистый. Поймал. Она завизжала, а он ей:

      – Кричи, кричи, – себя же срамишь! Все знать будут. А мне не стыдно, я мальчик.

      Она на ласку перекинулась:

      – Прошенька, миленький, не губи ты меня!

      – Говори у меня!

      И потащил ее в проулок, к Степановым ометам. Что делать? Выскочить, на помощь кликать – самих же нас парни поймают. Лежим в соломе, дрожим и потихоньку плачем. На улице тихо стало, собрались мы вылезать. Вдруг слышим в проулке говор. Прошка с Катькой идут от ометов. Уж она-то плачет, заливается. А он ей:

      – Чего плачешь? Как приду из солдат, сватать тебя стану.

      Вот пришла весна. Пошли мы к мельнику на работу, плотину прудить. Мы с Катькой копаем землю. Понемножку из ямы, где землю копали, на луг выбрались, отошли от людей. Я Катьке и говорю:

      – А вышла ты, Катька, всех девок розеватей!

      – Чем я розеватая?

      – Уж говори там. Небось мы все видели, знаем.

СКАЧАТЬ