Еще раз стук. Один.
Юрий поднялся с кресла. Комья страха забили горло. Стало нечем дышать. Он открывал и закрывал рот, не зная, что делать.
Стук.
Дверь скрипнула.
Эта сволочь прислонилась к хлипкой двери! Она прислушивается. Хочет узнать, есть ли кто дома.
– Кто там?! – орет Юрий. Голос срывается на бабий визг.
В ответ – снова стук. Потом еще.
Хрип.
– Кто там? – повторяет Юрий. – Что тебе надо?
Стук.
– Пошел вон!
Стук.
– Отвали от меня, блядь! – Изо рта Юрия брызжет слюна. Он сжимает кулаки и принимается лупить душный, гнетущий мрак.
Стук.
Дверь вздрагивает. С косяка сыплется отвалившаяся побелка.
Оно таранит дверь. Обрушивается на нее. Но не как человек, который напрягает мускулы, а как мешок с картошкой. Как мертвое тело.
Снова сыплется побелка.
Опять стук.
Хоть бы сосед какой вышел на площадку. Или говнари пришли поиграть на гитаре.
Юра поднялся и включил телевизор. Антенна с трудом ловила два канала – первый и второй. На первом светили задницами какие-то поп-звезды. Сойдет. Сделал звук погромче. Задницы-то ничего. Все лучше, чем рожа пьяного Ельцина. Развалил страну, мудак…
Стук.
Представь себе, что этого нет. Это все твоя галлюцинация. Просто хреновы галюники…
Выпрыгнуть в окно? По ящику в криминальных хрониках показывали, так мужик слинял от ментов во время следственного эксперимента. Сиганул с балкона – и деру. Никто его до сих пор так и не нашел. Хотя там был, конечно, не пятый этаж, а третий.
Ну, допустим, у тебя получится не покалечиться. А дальше-то что? Ну, вернешься ты домой. А эта гадина следующей же ночью опять придет тебя изводить…
Стук.
Нет, если дело дойдет до выноса двери, то по-другому уже никак. Но пока вроде не выносит, просто стучит и запугивает.
Сильный стук. Звук сыплющейся побелки.
Твою ж мать! Неужели придется привыкать к этому аду? А если ты будешь поздно возвращаться домой после попойки, а оно тебя уже будет поджидать?
Стук. Глаз дергается, словно в ответ.
Внизу, надрывно рыдая ржавой пружиной, открывается дверь подъезда. Возня, голоса. Кто-то матерится сквозь зубы.
– Заноси… осторожнее, гроб не поцарапай, – слышны обрывки разговоров.
Видно, помер дед с четвертого этажа. Завтра-послезавтра хоронить будут. Его внучок был среди тех, кому Юрий готов был открутить яйца и оторвать головы.
С лестничной площадки донесся шорох.
Процессия, гремя деревянным ящиком по перилам и матерясь, поднялась на четвертый этаж и скрылась в квартире. Было слышно, СКАЧАТЬ