Лицей 2019. Третий выпуск. Павел Пономарёв

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Мне её тоже жалко.

      – Щас распла́чусь, – поморщился Виктор, нащупывая бумажник. – Слушай, пойдём отсюда, а?

3

      Вечер освежил их лица прохладой. Пьяно мерцали уличные огни, приглушённые густой зеленью клёнов. Синие троллейбусы с табличками “в парк” неспешно увозили дачников в казённый покой. Друзья шагали по тротуару в недосягаемое тёмное пятно впереди. Твёрдые углы зданий смешались в танце теней. Проснулись гулкие отзвуки дворов – дребезг стекла, смех, крики, – вызывающие сладкую тревогу: если не убьют, то наверняка превратят беспечную походку в ветер. Границы города растворились. Стена вряд ли будет стеной, если подойдёшь ближе, коснёшься – рука уйдёт в пустоту. Дерево едва ли окажется деревом, если проведёшь ладонью – смахнёшь смертную тень с чужого лица. И звёзды горят над остывающими крышами, над невидимой стрекочущей степью, что за пятью домами, так ярко, голо, бесстыже…

      – Здесь я оставил два зуба и хайр, когда с репетиции шёл, – Артём жестом музейного гида показал на скамью под навесом автобусной остановки. – Срезали тупым ножом. Через год новый вырос, как у ящерицы.

      – Жёстко, жёстко… Мне кто-то рассказывал из наших. Теперь уже хрен такой вырастет, – Виктор погладил голый затылок друга.

      Они двинулись дальше, мигая сигаретными огоньками.

      – Я того главного, который со мной беседовал – “я тебя бить не буду, они будут”, – на рынке недавно встретил, – весело говорил Артём. – Жалкий такой мужичок с тележкой. Мёдом торгует. Он с дочкой, видимо, шёл. Дочь в зелёнке вся, прильнула к нему, плачет…

      – Что – тоже жалко? – Виктор сплюнул в кусты.

      – Да нет. Странно всё это. Тогда он на меня смертью дышал, а теперь с тележкой… Я его портрет по памяти нарисовал.

      – И как назвал – “Стокгольмский синдром”?

      Артём промолчал, выстрелив искрящимся окурком в темень.

      Площадь и главный проспект остались позади. Волны дорожного шума всё реже касались слуха, темнее и у́же становились тропы, по которым они шли. Квартал за кварталом, вдох за выдохом – слепые фонари, песочницы-мухоморы, погосты мусорных куч, – шесть сигарет в согласном мужском молчании. Горький запах полыни – всюду.

      Обойдя переулком цыганские избы, заросшие коноплёй, они почувствовали под собой пустоту и остановились. Пахнуло речной сыростью. Не сговариваясь, друзья спустились по крутому берегу к реке, присели на корточки, опустив руки в прохладную муть. С другого берега чёрной глушью смотрела забока, свисая пахучими ивовыми прядями к лунной воде. Чувствовать спиной цыганские дворы было менее страшно, нежели оказаться на том берегу, где цветёт папоротник и кто-то невидимый шарит в душной траве.

      – Дед мне рассказывал, – негромко заговорил Виктор, – когда весной кладбище деревенское размывало, гробы плыли по реке. Целая вереница гробов. Они пацанами с берега смотрели. Теперь ни деревни, ни кладбища того, наверно, в помине нет…

      Он СКАЧАТЬ