Над островом чёрный закат. Юрий Колонтаевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Боль медленно покидала тело. Но он знал, она вернется – обвалом, когда не ждешь. И никуда от нее не денешься. Пора отпустить врача, все же принесшего облегчение от боли, лишающей рассудка. Расслабиться и, если удастся, уснуть…

      Неожиданно, не дождавшись разрешения, Герд рывком поднялся и вышел вон.

      Понятно. Мальчишка запоздало исполнил приказ. Не выдержал и сбежал – отдышаться, унять нервы. Опасается, что отвечать заставлю. Вопрос висит на языке. Но как же хорошо жить без боли…

      Вновь, как наказание, вернулась скользкая мысль: как ни крутись, а придется выбрать – что дальше. Продолжать издеваться над собственным телом, из которого по капле точится жизнь, или закрыть за собою дверь – добровольно, как положено по Закону. Спуститься на нижний хозяйственный уровень дворца, пока в силах держаться на ногах, подойти к неказистой двери… Дверь перед ним распахнут – с удовольствием. И поспешно, испугавшись, что передумает, затворят за спиной. Вспомнились умники, создавшие это удобство. Простаки утверждали с пылом удачливых творцов, стоя перед ним, что переход в иной мир, который они придумали и осуществили, потрясающе прост – вспышка, безболезненное мгновение и тьма… Точно кто-то из них, побывав за страшной дверью, вернулся и решил поделиться опытом.

      Он нашел, что ответить: настоял на том, чтобы сначала они испытали новшество сами – на собственной шкуре, первыми. Однако придурки уперлись, отчаянно выдвигая смешные доводы против. Но скоро вынужденно сдались – победила логика: каждый эксперимент должен быть завершен, как положено… Помнится, ни один из тех, кому он велел, не вернулся… Их имена давно стерлись в памяти…

      Герд вошел, сел напротив. Спокоен, невозмутим – все-таки почерпнул за дверью уверенность. Ничего не скажешь, хорошо воспитан мальчишка – не лезет в душу.

      Владетель застыл, уставившись в полированную столешницу разделявшего их стола.

      Герд упрямо молчал. Он был занят тем, что прислушивался к натужному – через силу – дыханию старика, и ему становилось не по себе. Каждый вдох начинался протяженным ступенчато нарастающим всхлипом, в котором чувствовалась беспомощность. Следом ровное шипение выдоха и пауза – подготовка к очередному вдоху.

      Герда давила звенящая тишина огромного пустого дворца, где последнее время он обязан бывать ежедневно. Он с ужасом понимал, что со всей очевидностью обнаружилось то, о чем он, примеряясь, осторожно думал последние дни: Владетель безнадежен, он обречен.

      От этой опасной и такой определенной мысли сделалось страшно.

      Не удержался, исподтишка коротко глянул на старика, прямо смотреть на него нельзя – недопустимая вольность. Категорически запрещено Законом.

      Глаза старика широко открыты. Гордое лицо покойно и непреклонно. Как на портретах – их множество. Художники не льстят – не осмеливаются, напротив, на последних портретах внешне он выглядит старше и немощнее, чем на самом деле. «Портреты хороши тем, – осторожно подумал Герд, – СКАЧАТЬ