Лето по Даниилу Андреевичу // Сад запертый. Ксения Венглинская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Много позже Яна говорила, что если бы он в то время повел себя не как рыцарь (читай, лох), а как мужик, все было бы по-другому.

      Губки для умывания не оказалось. Не подумала об этом. Зато в тумбочке лежало несколько чистых вафельных полотенец. Не больничных. Достала полотенца. Одно повесила на спинку стула, второе сложила вчетверо и угол обмакнула в тазик. Намылила.

      – Ты что, мыть меня придумала? – Данька почти сорвался на фальцет.

      – Да. А что тут такого? Тебя в детстве не учили, что чистота – залог здоровья?

      – Какое уж тут здоровье?

      Он приподнялся и уставился на нее. Алька сунулась с полотенцем, он довольно резко отмахнул ее руку. Только тут поняла, что не раздела его. Он полусидел в кровати, в больничной пижаме, а из-под нее выглядывала футболка.

      – Если бы я мог пуговицы расстегнуть, то и мыть бы меня не было нужды, ты не находишь?

      Алька вздрогнула, сообразив, что смотрит, как дура, в ямку у основания шеи. Там пульсировала вена, часто и неровно. Она резко втянула носом воздух и быстро расстегнула пижамную рубашку, стараясь не задевать тело. Сняла ее, как с куклы. Приподнимаясь, он сгибал ноги в коленях и неуклюже заваливался на бок, забывая, что не может упереться ступнями в кровать для равновесия. Неловко придерживая сбоку, стянула футболку, покраснев от вида густо волосатых подмышек, короткая рыжеватая шерсть – как у зверя.

      – Да, пахну я не розами.

      – Стрептоцидом. В основном. – Как-то отстраненно соврала она. Отвернулась к тазику, снова намыливая полотенце. – Вода остыла почти, давай сбегаю принесу теплой, подождешь?

      Данька заночевал на сундуке в кабинете. Варька принесла ему ворох старых одеял. Долго не мог заснуть, хоть и затянул тряпкой окно, выходящее во двор и дальше – на улицу со сторожевым фонарем. Без света комнатка казалась совсем маленькой, этакой коробчонкой, а за временной фанерной стенкой конюшня шевелилась и дышала. Здание было старое, дореволюционное и – редкий случай – до сих пор использовалось по первоначальному назначению.

      В одеяле кто-то кусался. Данька решил думать, что блохи. Собачьи (у лошадей блох вроде бы нет? Или есть?). Неважно, пусть даже лошадиные – когда тебя кусают чужие паразиты, то есть единовременно и по ошибке, с этим можно смириться. То есть не вскакивать в брезгливой судороге, не включать свет; наоборот – завернуться плотнее и даже смаковать странный уют временной неустроенности: как в палатке или на старой даче. Дача теперь была очень, очень далеко – она и раньше-то находилась неблизко, сто с лишним километров от города, но сейчас это – у-у-у, другая жизнь, за три-четыре блокпоста и несколько беглых проверок. Город потихоньку начинали закрывать: как говорил Петрович, чтобы экстрадированные криминальные элементы обратно не просочились. Данька начал прикидывать про себя, где могут находиться посты: так, один мы видели около заправки; второй, наверное, на выезде из черты города. СКАЧАТЬ