Лето по Даниилу Андреевичу // Сад запертый. Ксения Венглинская

Чтение книги онлайн.

      Внутренности этого железного гроба Даньке знакомы. Отцовский сослуживец, флотский доктор, пару раз подвозил их из Питера в Петергоф; после Нового года или Рождества, которое справляли обычно у бабушки на Фонтанке – старорежимные привычки Екатерины Игоревны в восьмидесятые совпали с новыми веяниями в офицерской среде. Приходили гости, отцовские друзья. Кому-то (отцу) за полночь приспичивало ехать в Петергоф. Доктор звонил и просил госпитальную машину. Даньку оставляли обычно, но один или два раза зачем-то укутали, как куклу, и, сонного, погрузили в этот железный, защитного цвета ящик с красным крестом в белом круге на бортах. Внутри все дребезжало, отец с матерью сидели на металлических же сиденьях вдоль стенок, посреди стоял крепеж для носилок. Иногда и сами носилки. В кабине – матрос-срочник; видна черная ушанка, покачивается. Температура в салоне немногим отличается от уличной. Пахнет бензином, смазкой. Чья-то рука на запястье. Теперь на горле. Укола он не чувствует. Боль сильная, но настолько распространена, что плывешь в ней, как в естественной среде. Больше травмируют тряска и звуки – как из детских кошмаров. Железный скрежет. Лязг. Как в старом бусике, что ходил от школы до дома на бульваре Разведчика, подвеска никуда, бусик сильно подбрасывало. Зимой мы забирались на заднюю площадку и принимались прыгать – шубы и шапки неплохо амортизировали, такой аттракцион. Нас было пятеро, октябрятская звездочка. Как-то автобус разогнался и звездочку разметало по салону, толстенький Петя приземлился на отличницу Настю, Серый долбанулся костлявым задом о сиденье, а мы с мелкой Наташкой, два очкарика, столкнулись лбами и сломали друг дружке оправы. Наташкины очки я заклеил липкой лентой, а мои починке не подлежали. Вечером ждал разнос от отца, а затем резкий жар с бредом – накатила подхваченная в школе свинка, эпидемический паротит, в бреду мне казалось, что я все еду и еду в бусике с товарищами, нас кидает по салону, а вот особенно мощно, товарищей уже практически размотало, во рту вкус крови, кожа горит. Похоже, я уже в аду, на железной сковородке, только вместо плюса черти включили минус.

      Алька злится, но молчит. Миша отбрасывает сигарету и отходит на пару шагов от приятелей.

      – Ну, что?

      – Слушай, та записка, которую тебе передали, она на самом деле для меня.

      – Чё?

      – Через СКАЧАТЬ