Лето по Даниилу Андреевичу // Сад запертый. Ксения Венглинская

Чтение книги онлайн.

      То, что жители Нью-Йорка называют Hudson River, на самом деле уже океанский эстуарий, затопленное водами Лоуэр Бэй устье. Атлантика у северо-восточных берегов Америки круглый год колышется серой шкурой, тяжелые волны движутся с тупой неумолимостью вскрывшихся тектонических плит – как будто океан мрачно поигрывает желваками. Подводные течения так сильны, что, когда несколько лет назад затонул паром, шедший на Стейтен-Айленд, пассажиров в сотне метров от берега разметало; никто не сумел добраться до суши. Спасательный катер подобрал нескольких оставшихся на плаву, и даже многих трупов не нашли – их стремительно утащило в открытое море. Вряд ли на этом берегу могла родиться легенда о человеке, гулявшем по воде, – во-первых, потому что океан не замерзает, во-вторых – вид у него такой, что сразу ясно: это море не позволит себя топтать. Но в любом случае в настолько далекой чужой стране следует побывать хотя бы потому, что именно здесь тебя обволакивает ностальгическая иллюзия того, как по другую сторону большой воды кто-то ожидает тебя, как чуда.

      – Коля Карташов показывал. Сказал – посмотри, твой Ворон пишет журнал из армии. Мы очень, – Яна икает, – очень беспокоились, как ты там.

      – Вашими молитвами. – Ворон смеется, в темноте взблескивают зубы. Об руку с Яной вываливается из машины; в сырую тишину и глушь маленького предместья. Янка тут же лезет в кусты – блевать.

      – Дань, я так за тебя переживаю, аж тошнит, – оправдывается она.

      Данька никак не перестанет ржать; тащит ее из кустов, встряхивает за плечи. Он тоже слегка не в себе, пьян. До беспечности, не до тоскливой дурноты. Они возятся у парадной; оба ладные, небольшого роста, в тяжелой зимней одежде. На снег ложится желтый квадрат света из позднего окна. В столбе мечутся капли: не то снег, не то дождь. Волосы липнут Даньке на лоб, Яна хрипло смеется и фыркает ему в лицо. Голова ее болтается, как наспех пришитая. Он щиплет ее за щеки. Под пальцами выступают розовые пятна; деревья бормочут в вышине, дверь в парадную он открывает ногой, заталкивает Янку в темноту. Такси за спиной отъезжает, шуршит пластами растревоженного снега.

      Дома он обрушивает ее на тахту. Яна лежит молча, потом начинает раздеваться. Отводя глаза, он собирает ее шмотки. Уносит в ванную. Когда возвращается, она сидит за столом в его футболке и пытается подключить интернет.

      – Чего ты хочешь? – спрашивает он.

      – Продолжения… – Яна запрокидывает голову и смотрит. В желтом свете настольной лампы лицо у нее восковое, на лбу – мелкие капельки пота.

      Не удержавшись, он проводит тыльной стороной руки по ее кругленькому упрямому лбу.

      – Читай.

      Экран загорается, трещит коннект.

      2

      Мальчишки стремительно надрались, и Розенберг предложил «пойти к Мишке».

      – Успеешь еще, – мрачно икнул Лажевский в бокал из-под шампанского.

      Розенберг недобро сощурился:

      – Барабанщика не спросили.

      Давние противоречия обострялись. Мкртчян облапил за плечи обоих и шутливо возгласил:

      – Пацаны, я поражаюсь изысканной лексике нашего заокеанского друга СКАЧАТЬ