Школьный вальс, или Энергия стыда (повесть в рассказах). Фазиль Искандер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ у москвичей никакого подозрения, чтобы давать им в своем присутствии свободно проявлять свой таинственный интерес к погоде, я и сам делаю вид, что интересуюсь погодой.

      – Ну как, – говорю я, – что там передают насчет погоды? Ветер с востока?

      – Нет, – радостно отвечают москвичи, – ветер юго-западный, до умеренного.

      – Ну, если до умеренного, – говорю, – это еще терпимо.

      И продолжаю наблюдать, ибо всякое открытие требует терпения и наблюдательности.

      Но чтобы открывать и изобретать, надо зарабатывать на жизнь, и я пишу.

      Но вот что плохо. Читатель начинает мне навязывать роль юмориста, и я уже сам как-то невольно доигрываю ее. Стоит мне взяться за что-нибудь серьезное, как я вижу лицо читателя, с выражением добродетельного терпения ждущего, когда я наконец начну про смешное.

      Я креплюсь, но это выражение добродетельного терпения меня все-таки подтачивает, и я по дороге перестраиваюсь и делаю вид, что про серьезное я начал говорить нарочно, чтобы потом было еще смешней.

      Вообще я мечтаю писать вещи без всяких там лирических героев, чтобы сами участники описываемых событий делали что им заблагорассудится, а я бы сидел в сторонке и только поглядывал на них.

      Но чувствую, что пока не могу этого сделать: нет полного доверия. Ведь когда мы говорим человеку: делай все, что тебе заблагорассудится, мы имеем в виду, что ему заблагорассудится делать что-нибудь приятное для нас и окружающих. И тогда это приятное, сделанное как бы без нашей подсказки, делается еще приятней.

      Но человек, которому доверили такое дело, должен обладать житейской зрелостью. А если он ею не обладает, ему может заблагорассудиться делать неприятные глупости или, что еще хуже, вообще ничего не делать, то есть пребывать в унылом бездействии.

      Вот и приходится ходить по собственному сюжету, приглядывать за героями, стараясь заразить их примером собственной бодрости:

      – Веселее, ребята!

      В понимании юмора тоже нет полной ясности.

      Однажды на теплоходе «Адмирал Нахимов» я ехал в Одессу. Был чудесный сентябрьский день. Солнце кротко светило, словно радуясь, что мы едем в благословенный город Одессу, выдуманный могучим весельем Бабеля.

      Я стоял, склонившись над бортовыми поручнями. Нос корабля плавно разрезал и отбрасывал взрыхленные воды. Пенные струи проносились подо мной, издавая соблазнительный шорох тающей пены свежего бочкового пива. Но тут ко мне подошел мой читатель и тоже склонился над бортовыми поручнями. Пенные струи продолжали проноситься под нами, но восстановить ощущение тающей пены свежего бочкового пива больше не удавалось.

      – Простите, – сказал он с понимающей улыбкой, – вы – это вы?

      – Да, – говорю, – я это я.

      – Я, – говорит он, все так же понимающе улыбаясь, – вас сразу узнал по кольцу.

      – То есть по какому кольцу? – заинтересовался СКАЧАТЬ