Оружие и правила дуэлей. Джозеф Гамильтон

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ может его ждать». Вскоре обе стороны встретились, и маркиз, а также его слуга были вынуждены защищаться; по прошествии небольшого времени и противник и его секундант были ранены и обезоружены. Затем маркиз доставил противников в свою собственную палатку, где, подкрепив их сердечными средствами и позаботившись перевязать их раны, вернул им шпаги, которых они лишились после схватки, и отпустил их с заверением, что, будучи христианином и джентльменом, он никогда впредь не будет упоминать о несущественных обстоятельствах, связанных с его триумфом. Этому отважному аристократу часто приходилось наблюдать, что «подлинная смелость и благородство связаны с умением терпеть и прощать ради любви к Богу, а не сводить счеты; со страданием, а не с отмщением – потому что на самом деле это гораздо труднее». И добавляет: «У быков и медведей хватает смелости, но это смелость жестокости; сомнительно, чтобы человек, разумное существо, должен был бы вести себя подобным образом».

      Некая рукопись Джонаса Хануэя, тайно похищенная и представленная в ложном свете, рассказывает о тревоге, которой был охвачен джентльмен, склонный к дуэлям, от которого мистер Хануэй получил письмо следующего содержания: «Сэр, насколько я понимаю, Вы автор бумаги подписанной......., в которой есть заглавные буквы, имеющие в виду, как я предполагаю, именно меня. Поскольку я всегда противостою попыткам нанести мне оскорбление, жажду, чтобы Вы встретились со мной в ****** и прихватили с собой шпагу. Ваш... и т. д.»

      На каковое письмо поступил следующий ответ:

      «Сэр, отвечая на Ваше послание, смысл которого, насколько я предполагаю, заключается в вызове на дуэль с Вами, я не понимаю, в силу каких причин Вы призываете меня к ответу. Я не собираюсь говорить Вам, являюсь ли я автором упоминаемой Вами бумаги или нет; но думаю, что мое представление о чести вынуждает сказать Вам, что я никогда не имел намерения причинить урон кому-либо; если же оскорбление все-таки нанесено, та же честь требует от меня искупить его, не впутывая своих друзей в сложности, связанные с дуэлью; со своей стороны, я всегда считал необходимым не спускать оскорблений, оставаясь в границах, которые требуют здравый смысл и религия.

      Что же до встречи с Вами в ******, у меня нет никакого желания прогуливаться по такой погоде, еще менее я расположен драться из-за ничего; но шпага всегда при мне, готовая к использованию при каждом подходящем случае. Остаюсь Ваш и т. д.».

      «В данном случае, – говорит мистер Хануэй, – мой противник был удовлетворен и, без сомнения, рад, что избавился от дуэли, как любой человек, кроме тех, кто отравлен вином или, что то же самое, гневом или же совершенно лишен способности к пониманию. Я могу предположить, что такие же чувства испытывал и мой противник; встретившись, как он хотел, с моей шпагой, он бы скончался, за что, не сомневаюсь, мне был бы предъявлен счет – а что я мог бы сказать в свою защиту? Что я боюсь не Бога, а фантома общественного мнения. А что, если бы я убил своего противника и ситуация, представленная СКАЧАТЬ