Самодержец пустыни. Барон Р.Ф.Унгерн-Штернберг и мир, в котором он жил. Леонид Юзефович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ примерно к исходу XIV века Запад достиг высшей точки расцвета, после чего начался период медленного, но неуклонного регресса. Культура пошла по “вредному пути”; она перестала “служить для счастья человека” и “из величины подсобной сделалась самодовлеющей”. В эпоху, когда не было “умопомрачительной техники” и “чрезвычайного усугубления некоторых сторон познания”, люди были более счастливы. Буржуазия эгоистична, под ее властью европейские нации быстро движутся к упадку. Русская революция с ее намерением воплотить в жизнь перенятый у Запада идеал социализма знаменует собой начало конца западной цивилизации.

      Все это кажется почерпнутым из “Заката Европы” Шпенглера. Книга вышла в 1918 году и при ее оглушительном успехе за год вполне могла добраться до Харбина. Похоже, Унгерн, если даже и не прочел ее сам, то в разного рода пересказах и компиляциях знал изложенные в ней идеи. Однако выводы, которые он из них сделал, это уже продукт его личных размышлений, основанных не только на Шпенглере, но и на собственном понимании Востока и опыте отношений с монголами.

      В изложении Сатовского-Ржевского взгляды Унгерна сводились к тому, что единственная сила, могущая повернуть вспять колесо истории, – это кочевники центральноазиатских степей, “народы-конники”, прежде всего – монголы. Сейчас они, пусть “в иных формах”, находятся на той развилке общего для всех народов исторического пути, откуда Запад когда-то свернул к своей гибели. Монголам и всей желтой расе суждена великая задача – огнем и мечом стереть с лица земли разложившуюся европейскую цивилизацию от Тихого океана “до берегов Португалии”, чтобы на обломках старого мира воссоздать прежнюю культуру по образу и подобию своей собственной.

      “Мистицизм барона, – писал знавший его в Монголии колчаковский офицер и поэт Борис Волков, – убеждение в том, что Запад – англичане, французы, американцы – сгнил, что свет – с Востока, что он, Унгерн, встанет во главе диких народов и поведет их на Европу. Вот все, что можно выявить из бессвязных разговоров с ним ряда лиц”.

      За “мистицизмом” Унгерна стояла настолько расхожая, что ее источником он считал Библию, мысль о неизбежном конце одряхлевшей Европы, обреченной, как некогда Рим и Византия, быть разрушенной несущими свежую кровь варварами. Владимир Соловьев сформулировал неизменно повторяющуюся историческую схему, не многим отличную от варианта князя Чультун-бэйле: “Тогда поднялся от Востока народ безвестный и чужой…” Брюсов вопрошал: “Где вы, грядущие гунны, что тучей нависли над миром?” Блок провидел “свирепого гунна”, который будет “в церковь гнать табун и мясо белых братьев жарить”, да и сам Унгерн не без задней, может быть, мысли вспоминал, что его род ведет происхождение от гуннов.

      Новым воплощением этих судьбоносных всадников стали для него монголы. Прозябающие на периферии мировой истории, не принимаемые в расчет ни западными политиками, ни большевиками, они должны были принести в мир испепеляющий, очистительный огонь, СКАЧАТЬ