И как ей это удается?. Эллисон Пирсон

Чтение книги онлайн.

      2. Работа

      06:37

      “О, дай нам Его о-бо-сжать,

      О, дай нам Его о-бо-сжать,

      О, да-ай нам Его обо-сжа-ать!”

      Эмили гладит меня, тормошит, а когда это не действует, будит меня рождественским гимном. Она стоит возле моей кровати и желает знать, где ее подарок. “Их любовь купить нельзя”, – любит повторять моя свекровь, явно никогда не пытавшаяся проверить это утверждение крупными суммами.

      Я как-то попробовала явиться из командировки домой с пустыми руками, но уже по пути из аэропорта струсила, заставила таксиста остановиться в Хаунслоу и нырнула в магазин игрушек, где к стрессу от смены часовых поясов добавилась тошнота от жуткого освещения. Барби из коллекции Эмили, которых я привозила ей отовсюду, щеголяют в таких вызывающих нарядах, что Трейси Эмин[4] впору делать из них инсталляцию. Барби – танцовщица фламенко, Барби – болельщица “Милана” (в футбольной форме и изящных ботиночках), Барби – таитянка (маленькая гибкая распутница, способная выгнуться мостиком и укусить себя за пятку) и Барби, которую Ричард зовет “Клаусом” – сверх всякой меры блондинистая девица устрашающего вида, с незрячими голубыми глазами, в галифе и черных сапогах.

      – Мам! – Эмили с видом знатока обозревает последнее подношение. – Это Барби-фея, она может взмахнуть палочкой, чтобы маленький Иисус Христос не сердился.

      – Младенец Иисус ничего не знает о Барби. Это из другой оперы.

      Эмили шлет мне взгляд а-ля Хиллари Клинтон, полный царственно-благородного снисхождения.

      – Да не тот младенец Иисус, – вздыхает она. – Другой совсем, глупая!

      Как видите, по возвращении из командировки вы все же можете купить у своего пятилетнего ребенка если не любовь или прощение, то хотя бы подобие амнистии; целых несколько минут, когда обвинительный порыв уступает место жадно-ликующему порыву обретения. (Если какая-нибудь из работающих матерей заявит, что не имеет привычки подкупать детей, пусть добавит “лгунья” в свое резюме.) На память о каждом примере мамочкиной измены Эмили получает подарок – точно так же, как моя собственная мать получала новый брелок к браслету на память об очередной измене отца. К тому дню в мои тринадцать лет, когда папуля окончательно ушел налево, мама с трудом поднимала руку, отягощенную золотыми побрякушками.

      Пока я валяюсь в постели, размышляя о том, что не так уж все плохо в жизни (по крайней мере, моего мужа ни в серийных интрижках, ни в пьянстве не обвинишь), в спальню прошлепывает Бен – и я отказываюсь верить собственным глазам.

      – Боже! СКАЧАТЬ