Как творить историю. Стивен Фрай

Чтение книги онлайн.

      – Ну понятное дело, ты этого признать не желаешь! Изображаешь скромницу, которая во всем сомневается, полную благоговения, «прикосновенную к лику Господню» и так далее, однако попытайся все-таки взглянуть правде в лицо, попробуй хотя бы!

      – О! Гладко изложено. Добавки не найдется?

      – На плите. Я ведь что говорю-то, что я говорю… науке известно далеко не все.

      – Не все. Чистая правда. Но это же не означает, что ей ничего не известно, ведь так? Будешь еще?

      – Спасибо.

      – Послушай, Пип, то, что наука не в состоянии объяснить, как Моцарт писал музыку, вовсе не запрещает нам рассуждать о строении живой клетки. Или запрещает?

      – Знаешь, с тобой совершенно невозможно разговаривать.

      – Чего не знала, того не знала. Мне очень жаль. Я вовсе этого не хотела.

      Вот вам и вся Джейн. И все ее ученые. Увертки, увертки и увертки. Поганый народ – ученые.

      Когда я погасил свою прикроватную лампу, Джейн читала какого-то южноафриканского романиста. «Приятных снов», – пробормотала она.

      Я смотрел в потолок.

      – Тот человек, Гамильтон, – сказал я. – Помнишь? В Данблэйне. Тот, что пришел с четырьмя пистолетами в спортивный зал подготовительной школы. И через три минуты пятнадцать пятилетних малышей и их учительница были мертвы. Человеческое существо целится в ребенка и смотрит, как пуля разрывает тому череп. Представь себе кровь, полное непонимание в глазах детей. А он все делает, и делает, и делает это. Прицеливается и спускает курок.

      Джейн отложила книгу:

      – Что ты пытаешься мне сказать?

      – Не знаю. Не знаю. Но разве не именно это мы и должны попытаться понять?

      – Надеюсь, ты не собираешься использовать этот кошмарный случай как доказательство того, что твое сердце больше моего или что твой предмет важнее, чем мой.

      – Нет, я не об этом. Не об этом. Правда.

      – Пип, ты плачешь!

      – А, ладно, пустяки.