Призраки оставляют следы. Вячеслав Белоусов

Чтение книги онлайн.

      – Нет. Карим своё дело исполнит. Никакой Бобров не спасёт. Тогда не смог, а теперь тем более.

      – Василий…

      – Всё на этом! Ни слова! Решено. Ты вот что… Клянись женой!

      – Женой?

      – Дети есть?

      – Нет ещё…

      – Будут. Клянись, чтобы детей вам увидать! Если исполнишь всё, как попрошу!

      – Исполню… только ты прежде…

      – Ну вот, – выдохнул и будто успокоился Топорков. – Теперь, когда поклялся, мы с тобой повязаны.

      Данила вздрогнул, не понимая.

      – Не ершись. Дело моё правое. Я не из тех, чтобы подставлять.

      Он взмахнул ножом и, поддев ремень, разрезал его, освободив ноги Ковшову:

      – Приди в себя. Может, водяры примешь?

      Данила отмахнулся, с трудом сдерживая боль, принялся разминать ноги и одеревеневшее тело.

      – А я приму. Мне надо.

      У него опять оказалась в руках бутылка, которую ждала та же участь, что и предыдущую – звон битого горлышка, бульканье спиртного.

      – Куда столько! – попробовал возразить Данила.

      – На воле она сладка, – горько пошутил Топорков. – Тебе не понять. Я лишь здесь пригрелся после колонии, соседку, Фёклу за водярой послал. Ящик заказал. Бабка, хоть и здорова, кобыла, а еле допёрла, зато мне вдоволь.

      Он присвистнул, свысока глянул на Ковшова:

      – Зря отказываешься. Все напасти снимает.

      – Я уж как-нибудь…

      – Не понять вам нас. Я ж эту гастроль не просто так затеял. Думаешь, с дури? Нет… Батя мне на последней свиданке о таком покаялся, что я стерпеть не смог! Вот и сорвался. О Хане мне рассказал, об их старой дружбе, чего раньше умалчивал, хотя покойница мать намекала…

      Топорков искоса примерился взглядом к Ковшову, но тот не проявлял особого интереса, занятый собой.

      – Ты послушай, это моей просьбы касается, – напомнил Топорков. – История давняя, но вылезла вилами только теперь. И если заденет кого, несдобровать.

      Данила подтянул ноги, уселся, опершись спиной к стене, так было удобнее и обороняться, если что, и быстрее окрепнуть.

      – Ещё с Гражданской войны они, оказывается, вместе были, батя и Хан. В разных ролях, конечно, но бок о бок. Мой хоть и фельдшер, а на деревне за доктора слыл, а Хан спецотрядом красных командовал. Летучие отряды были, усмиряли, коль нужда имелась.

      Данила поднял глаза.

      – Батя всю жизнь скрывал, а в тот раз разговорился, словно прорвало. Теперь-то я понял почему, а тогда глаза таращил не хуже тебя. Этот Хан, оказывается, такое творил, поверить страшно! Самосуд, на месте сам и приговоры объявлял и расстреливал. Не щадил непокорных за малейшие провинности. Сам и царь, и Бог!

      Данила недоверчиво повёл плечами, покоробился.

      – Батя в отряде за лекаря был, заодно и бумаги писал по своей грамотности, канцелярией у Хана ведал. Тот порядок требовал во всём, проверял приговоры и сам их подписывал.

      Рассказчик СКАЧАТЬ