Ларе-и-т’аэ. Элеонора Раткевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ верны древнему договору. Эттрейг пел, и они пели вместе с ним. Их пение все еще струилось по его жилам, Эттрейг все еще слышал его, хотя и не ушами – и будет слышать, пока не затворятся Волчьи Врата. Те самые, которые он в обличье волка именует Серой Тенью. Интересно, который из них более прав – волк или человек? Или ни один?

      В любом доме, в любой стене есть Волчьи Врата, Серая Тень, незримая ни волку, ни человеку – но любой оборотень, и только он, может пройти в нее невозбранно. Скоро Серая Тень в стене, окружающей дворцовый парк, сменится скрипучей калиткой, которую не видит ни один стражник. В ту минуту, когда Эттрейг соступит с Грани, калитка закроется до следующего раза, и тогда он подымется со ставших внезапно холодными ступеней и войдет во дворец.

      Да, это была хорошая ночь. После такой ночи и спать не надо – сил хватит не меньше, чем на сутки. Не будь у Эттрейга хоть изредка таких ночей, ему бы, пожалуй, и вовсе не выдержать. У человеческих сил есть свой предел, и Эттрейг давным-давно оставил его позади.

      Серая Тень вроде бы уплотнилась… да нет, какое там «вроде бы» – уплотнилась, даже начала чуть слышно поскрипывать на утреннем ветру. Впрочем, Эттрейг мог бы заметить изменение и не прислушиваясь, не глядя даже. Он всем телом своим ощущал, как грань мало-помалу покидает его, как звонкое утомление волчьего бега сменяется обычной человеческой усталостью, противной и застарелой, как мозоли, усталостью такой давней, что исцелить ее бессилен даже оборот – разве что приглушить на время. Как он устал… о Тень и Врата, как же он устал!

      Эттрейг медленно поднял руку ко лбу и откинул волосы назад. Хорошо, что в светлых волосах седина почти незаметна. Полголовы в седине, а он едва-едва третий десяток разменял. Ему только через три месяца исполнится двадцать один, а он так устал…

      Ладно, что уж там. Довольно ныть и плакаться. Усталость там или не усталость, седина или не седина, а это была хорошая ночь. Не на что тебе жаловаться, Эттрейг. Не на что. Скулить ты был вправе раньше, год назад, когда ты не мог позволить себе таких ночей – да что говорить, ты не мог себе позволить и обычного сна иначе, как вполглаза. Год назад… до того, как появилась Талле…

      – Талле… – думал Эттрейг, оперев подбородок о сжатые кулаки и глядя на замерший в ожидании осени дворцовый парк. – Талле… ты сумасшедшая суланка, Талле. Ты совершенно сумасшедшая, и я обязан тебе по гроб жизни. И за свой спокойный сон – изредка хотя бы спокойный – и за эти ночи, наполненные пением, и за Грань… и за все то счастье, что ты подарила бессчастному королю. Я твой должник, Талле… за себя, за короля и за весь Эттарм.

      Эттрейг даже и в мыслях всегда называл Трейгарта по имени либо королем – и никогда дядюшкой, хоть и приходился ему племянником. Слишком жестоко напоминать человеку о том, что у него никогда не будет детей – не будет, потому что он сам так решил… и был прав… несомненно, прав… только это больно, слишком больно… нет, наследник престола по боковой СКАЧАТЬ