В тени побед. Немецкий хирург на Восточном фронте. 1941-1943. Ханс Киллиан

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ – эта бестия снова и снова ускользает. Все громко хохочут. Несколько мальчуганов тоже начинают гоняться за петухом, и в конце концов в охоту включается вся деревня. Густель с проклятиями и воплями бежит впереди.

      – Черт тебя возьми, поганый петух, дьявольское отродье!..

      В конце концов они его поймали и свернули ему шею.

      Деревенские обступают машину и оживленно болтают. Денег они не берут. Одна женщина пробирается вперед, видимо заметив, что я врач, и знаками зовет меня за собой. Что у нее там, чего ей нужно? Войдя в деревянную избу, она проводит меня в жилую комнату с очень низким потолком и указывает на странное деревянное корыто, свисающее с потолка, вроде тех, которые используют пекари для замешивания теста. Корытце подвешено к потолочной балке за четыре веревки, так чтобы можно было его покачивать. В нем лежит младенец.

      Матушка озабоченно показывает на своего отпрыска. Я понимаю, в чем дело. Ребенок производит впечатление совсем больного, личико пепельно-серого цвета, мертвенно-бледное. Я осматриваю грудную клетку и ножки: тяжелый рахит. Наверное, опасаясь простуды, крестьяне не выносят своих детей из избы на первом году жизни.

      Женщина вынимает ребенка из корыта, высвобождает из пеленок. Я сам беру его на руки и выношу на улицу. Показываю на солнце, чтобы объяснить матери, что ее ребенку нужен свет и воздух, в огороде выдергиваю из земли морковку и показываю, что ребенок должен есть свежую морковь. Она слушает меня с недоверием; затем подходят другие женщины, никто не хочет мне верить. Снова и снова я показываю на солнце и на искривленное рахитом тельце ребенка и говорю: «Нехорошо, нехорошо».

      После долгих раздумий они наконец понимают, что я хочу до них донести.

      Мать берет больного ребенка на руки; она не перестает кланяться и все время норовит поймать мою руку, чтобы поцеловать ее. Эта трогательная благодарность нам неприятна, мы к этому не привыкли. Женщина идет в дом, укладывает ребенка в корытце под одеяло и возвращается к нам с полными руками свежих огурцов, которые преподносит мне. Густель тащит свои трофеи к машине. Четыре курицы, полную корзинку яичек и огурцы – фантастика!

      Выехав со двора на улицу, мы видим, как люди машут нам вслед до тех пор, пока автомобиль не скрывается из вида.

      Через Пустошку дорога ведет обратно в Себеж. Там осталось лишь несколько человек из командного состава медико-санитарной части армии во главе со Шмидтом, нашим патологоанатомом. Сама часть между тем на целых двести километров продвинулась к северу и обосновалась в Бору. Я должен остаться со Шмидтом и обслуживать весь южный фланг армии – огромный район, протянувшийся от линии фронта до Резекне и Люцина.

      Целый день отдыхаем в Себеже. Это совершенно необходимо. Диарея, сопровождаемая болью и лихорадкой, не дает покоя ни днем, ни ночью.

      Вечером, на закате, слышится какой-то жуткий непонятный шум. Мы выходим из дома. С возвышенности нашему взору открывается СКАЧАТЬ