Переводчик Гитлера. Десять лет среди лидеров нацизма. 1934-1944. Евгений Доллман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ диктаторов, которым они, как все думают, так преданно служат.

      После разгрома Германии в 1945 году появилось много исследований, посвященных Генриху Гиммлеру, его статусу и деятельности в Третьем рейхе. Его итальянский коллега Боккини тоже упоминается в исторических работах, посвященных фашизму. Его хуже знают во всем мире, поскольку в Италии не было террора и того ужаса, который обычно связывают с именем Гиммлера.

      Впрочем, я не собираюсь писать историю полиции в эпоху Гитлера и Муссолини. Моя задача заключается в том, чтобы рассказать об этих двух знаменитых столпах диктатуры и критически взглянуть на характер их взаимоотношений, представлявших собой наиболее яркую черту оси Рим – Берлин.

      Если мы начнем сравнивать этих людей, то в глаза сразу же бросится глубочайшее различие их философии и образа жизни. Полнокровный, даже слишком полнокровный Боккини, выходец из Южной Италии, был неутомимым работником, как и его немецкий коллега, но, в отличие от него, он был бонвиваном в эпикурейском стиле, непревзойденным знатоком и почитателем прекрасного пола, гурманом, какими бывают только французы. Когда дело касалось жизни Бенито Муссолини, он мог быть беспощадным, но в Италии к таким вещам относятся гораздо проще.

      Я не собираюсь защищать Боккини, но разве можно всерьез сравнивать его приказы о высылке с ужасами немецких концентрационных лагерей? Конечно, неприятно было отправляться в ссылку «на границу», иными словами, в какое-нибудь пустынное место, далекую провинцию или на заброшенный остров, но это было не смертельно и даже не вредно для здоровья. Итальянцы, включая и полицейских, всегда относились к бедным и несчастным людям с сочувствием и не любили богатых и удачливых. Поэтому, несмотря на заявление о том, что их нужно считать мучениками, большинство изгнанных в Калабрию и Апу-лию или в Стромболи и Понцу вели в ссылке вполне сносное существование.

      «Il ira loin, il croit tout ce qu’il dit»,[10] – сказал Мирабо о Робеспьере, и эти слова можно с полным правом отнести и к Генриху Гиммлеру. Дон Артуро Боккини редко верил в то, что говорил, но он тоже заходил в своих действиях слишком далеко. Впрочем, заходить далеко, не веря в то, что говоришь, можно только в Италии. В Германии для этого необходима абсолютная вера в себя и в свои слова, а результаты, соответственно, получаются более устрашающими. Этот контраст хорошо прослеживается как в карьере обоих шефов полиции, так и в системе наказаний, которую они применяли в своих странах, – концентрационные лагеря в Германии и приказы о высылке в Италии.

      Другое высказывание, которое тоже можно с полным правом отнести к рейхсфюреру СС и руководителю немецкой полиции, принадлежит Грильпарцеру, который называл «экзальтацию холодного ума» самым страшным из всех зол. Гиммлер был столь же искренне убежден в непогрешимости своих теорий, в нерушимости своих принципов, а также в том, что его стиль жизни должен стать примером для всех, как и добродетельный адвокат из Нанта.[11] Если СКАЧАТЬ