Персы и мидяне. Подданные империи Ахеменидов. Уильям Куликан

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ могилах примыкающих с севера районов Талыша и Ленкорани, которые охватывают последнюю фазу бронзового века в конце 2-го тысячелетия до н. э. и начало железного века. Керамические вазы с изображениями животных, уступающие, правда, керамике Мазендерана, и бронзовые подвески в виде животных, главным образом оленей, широко распространены в захоронениях таких мест, как Агха-Эвлар в персидском Талыше, Разгур в Ленкорани, Тулу в азербайджанском Талыше и Самтавро на Кавказе; кроме того, в этих и других кавказских могильниках найдены одинаковые бубенцы и ажурные бронзовые украшения. Мечи из Калар-Дашта и Марлик-Тепе принадлежат к талышскому типу (с полумесяцем вдоль центра лезвия в верхней его части), и даже серьги, украшенные миниатюрными золотыми виноградными гроздями и гранатами, и круглые золотые медальоны с крестовидным и звездообразным узорами, найденные в Марлике и Амлаше, имеют аналогии в Редкин-Лагере и Лшасене севернее озера Севан и Вери в азербайджанском Талыше. Почти наверняка культура Мазендерана в основном представляет собой распространение на юг культур конца бронзового века из кавказских областей и закавказских степей Восточного Азербайджана.

      Ранее уже утверждалось, что между культурой Мазендерана и Луристаном существовали определенные связи. Это особенно очевидно проявляется в ряде золотых кубков и чаш из Амлаша и Марлик-Тепе (см. рис. 10). Они имеют многие декоративные элементы луристанских кованых металлических чаш, розетку под основанием и одиночный или двойной витой орнамент, выгравированный по краю сосуда, – привлекательный элемент, свойственный исключительно иранским предметам, обнаруживаемый на всех типах луристанского кованого металла. Удлиненные золотые кубки конической формы с горизонтальными полосками из Амлаша и Марлика по форме похожи на сосуды, найденные в Зулу-Абе в Луристане, а быки, шествующие вокруг великолепного золотого кубка из Марлик-Тепе (см. рис. 11в), имеют выгнутые шеи и украшенные перьями ноги, как животные на удилах, изготовленных в Луристане (см. рис. 2). В целом, однако, отделка кубков из северных мест богаче и более тщательно прорисована, чем на любых луристанских вещах, и кажется более вероятным, что кубки и художественные традиции, которые они демонстрируют, переносились с севера на юг, а не наоборот. Изображенные на них шагающие животные имеют выгнутые шеи, их тела разделены на части, как и у животных на поясных пластинах из грузинских и кобанских могильников XII в.

      В отделке металла из северных мест важные для Месопотамии мотивы сталкиваются с простым звериным стилем. Тема космической важности, двуглавый орел-лев, сжимающий в безжалостных когтях молодую газель, замечательно изображена на кубке из электрума, приобретенном Лувром. Хотя основная концепция такого монстра происходит, вероятно, из Месопотамии, в искусстве Западной Азии его форма уникальна. Он поразительно подходит в пару к чудовищу с луристанского колчана (см. рис. 6). Другая группа сосудов из Амлаша и Марлика, произведенная, вероятно, гораздо позднее (возможно, в 800–750 гг. СКАЧАТЬ