Франция-Россия. Туда и обратно. Вечное движение. Лидия Девушкина-Соммэ

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ за 100 с лишним километров маленького городка N* * *, где он в качестве соискателя политического убежища жил почти что за решеткой, в лагере для беженцев. Окружающие его там русскоязычные беженцы были почти сплошь беженцы-изиды из Армении, малопонятный ему народ, с очень плохим русским, состоящий из многопоколенньгх семей, снующий днем и ночью якобы по важным делам. Некоторые сновали даже до Испании и обратно, спекулируя сигаретами, что было запрещено. Впрочем, как понял Мишаня, запреты играли чисто техническую роль. Кроме этих мелких проржавленных гаечек-запретов, вообще всюду крутились какие-то более мощные и не столь очевидные социальные механизмы.

      Мишане 25 лет. Переходный возраст. Серо-зеленые глаза еще ярко блестят и смотрят на окружающий мир с восторгом, предвкушая счастье в труде и успехи в личной жизни скоро и сразу, вон за тем поворотом, но через минуту те же глаза могут закосить мрачно и настороженно, ожидая подвоха и неприятностей от любой страны, будь то родная Россия, Франция, и вообще, иди далее по карте в любом направлении.

      Тем более Мишаня был вундеркиндом, в 15 лет окончил российскую школу с медалью, после чего получил еще два российских вузовских диплома, кстати, с отличием. А у вундеркиндов жизнь еще более неровная, после горячих восторгов окружающих на голову капает ледяной душ. Ну не могут люди долго восхищаться кем бы то ни было, даже вундеркиндами!

      Следующей прибывающей фигурой должна была бы стать Ольга Васильна, пышнотелая блондинка 46 лет, красивая нетривиальной поздней красотой. Она сама была не чужда литературе: организовала на местном человеческом материале литературный клуб, писала стихи, но вслух читать их не могла: при декламации запиналась на каждом слове, а куда их послать для печати, не знала, мысленно аттестуя себя отсталым элементом. Кроме того, она писала еще маленькие пьесы, но решалась их показать только одному писателю в Москве – старому и вконец спившемуся. По имени Мефодий Борисыч. Писатель приглашал ее к себе домой каждое лето, когда она была проездом в Москве, и даже на дачу под Калугой – свое родовое имение – на самом деле крошечную избушку-развалюху на берегу очень красивой речки, где любили размещать свои удочки и лыжи внуки Борисыча. Последний постоянно обещал «протолкнуть» ее вещи в Москве и взамен просил ее сделать то же самое с его творениями во Франции, но предварительно их переведя на французский. Потом старик виртуально исчезал на целый год, потому что не мог пользоваться электронкой – он был почти слепой. А звонить ему Ольга не могла. Он плохо слышал, но дело даже не в этом. Ольгин муж Алексей Олегович Кручинин обычно никуда ее не пускает, велит сидеть дома, а не светиться по тусовкам. Любые встречи людей, даже в церкви на службе, Алик презрительно называет тусовками. Но сегодня ему вдруг надумалось поехать в близлежащий город А* * * на конференцию. «Знаем мы эти конференции», – смекнула Ольга. В глубине душе она подозревала своего Алика в изменах, но боялась даже об этом и думать, тем более отец Василиу из румынской церкви, нынешний СКАЧАТЬ