Посиделки на Дмитровке. Выпуск десятый. Алла Зубова

Чтение книги онлайн.

      А ведь семейный дом куда лучше, человечнее детского дома. У Гмайнера – мать, братья и сестры. В детдоме рядом с ребенком казенный человек, братья и сестры разлучены. Иногда они оказываются даже в разных городах – ведь группы здесь формируются одновозрастные, так легче осуществлять педагогический процесс.

      У Гмайнера – безопасное убежище, именно дом, устроенный так, как того захотели мама и дети. Здесь помогают развиться индивидуальности. В детдоме вся жизнь подчинена «режимным моментам»; на чайнике должно быть крупно написано «кипяток», на полке с хлебом и печеньем «готовая продукция». У детей нет ничего личного, зачем им это, если они составляют коллектив?

      И главное, решающее отличие. В детской деревне, неслышимые, звучат слова, которые Гмайнер выписал у Иоганна Вихерна, основавшего один из первых сиротских домов в Австрии: «Мое дитя, тебе прощается все!.. Здесь нет загородок, рвов и засовов. Мы приковываем тебя только одной тяжелой цепью – и ту ты можешь разорвать, если захочешь – она называется любовью».

      А как насчет любви в детдомах? Вот цифры, которые отвечают на вопрос. Ежегодно эти учреждения выпускают (часто – в никуда, в жизнь без опоры) 15 тысяч подростков. В первый же год десятая часть их, не в силах преодолеть синдром сиротства и отверженности, кончает жизнь самоубийством; треть оказывается в тюрьме, еще треть идет в криминал и проституцию.

      Елена Сергеевна, правда, не очень доверяет этим цифрам: кто всерьез изучал судьбы детдомовцев?