Былинки. Александр Раков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не было, – оправдывается Гриша. А я радостно хлопаю его по плечу, спрашиваю о жизни. Полковник в отставке, четверть века провел в армии, всю войну воевал.

      А я вспоминаю. Передо мной оттиск газетной полосы "Хибиногорского рабочего". Внизу – заметка. Подписана нелепо: "Гыбак, либо, Гаков". Типография убога, она только налаживается, того и гляди ежедневную газету будут набирать двое суток; я поторапливаю сотрудников, наборщиков, а тут эта глупая подпись под заметкой.

      Набрасываюсь на Гыбака:

      – Это что за шутовская подпись?

      Феоктист медлительно подходит, нагибается над листом, хмуро отвечает, с ехидцей:

      – В наборных кассах не хватает прописных Л, вот и тиснули фамилию строчной. Читать нужно: "Гыбак, Либо, Гаков" (Либо – фамилия корреспондента. – А.Г.). Кажется, Гакова я больше всего и запомнил по этому казусу. А сколько лет ему было? Еле-еле двадцать».

* * *

      Ныне здравствующий Юрий Александрович Помпеев, профессор Санкт-Петербургского университета культуры и искусств, участник «второй волны» освоения Кольского полуострова, написал книгу «Хибинская Спарта» (1971) – документальное повествование о людях, покорявших заполярную тундру, но книгу я, к сожалению, разыскать не смог. При короткой встрече автор об отце сказал мне: «Хороший был мужик»…

      Поэт Александр Решетов (f 1971), работавший вместе с отцом в начале 30-х в редакции газеты «Хибиногорский рабочий», в книге стихов «Я вернулся домой», пишет такие строки:

      Нас всё, испытывая, учит —

      И труд, и отдых, и борьба.

      Любовь моя могла быть лучше,

      И ты улыбчивей, судьба.

      Но пусть счастливцы не боятся —

      Своя мне доля по плечу:

      Ничем существенным меняться

      Ни с кем из них

      Я не хочу.

      А из другой книги – «Время моих друзей» Бориса Семенова (1982) я узнал, что друзья-журналисты прозвали силача Гришу Ракова «медведь рязанский», хотя отец родом с вологодчины, а почему так, теперь и не дознаться: «Иных уж нет, а те далече…»

      Вот по таким черточкам я – с большим опозданием – открываю для себя своего отца…

      КРАСИВЫЕ ЛЮДИ

      Они проходят в наших судьбах,

      как корабли, сверкнув бортом,

      обдав улыбкой! И, по сути,

      мы знаем их всегда – потом…

      Потом, когда на волнах жизни

      растает их и свет, и след.

      И только тот – нетленный – признак

      еще сквозит, хоть плоти нет.

      Чтоб воссиять – исчезнуть нужно.

      Пройдет корабль, отголосив,

      и мир очнется: «Это – Пушкин!

      Он гениален! Он – красив!»

      Они проносятся, блистая,

      и нет движенью их конца…

      И оседает красота их

      в чертах российского лица.

Глеб Горбовский, СПб.* * *

      И самое главное. Прежде я просил читателей молиться за маму, рабу Божию Веру, «кто может и хочет», и многие записали ее имя в помянники. Теперь смиренно прошу ваших молитв о упокоении души родителя моего раба Божия Григория – он был достойным человеком. Будьте милостивы: кроме меня и жены, за отца моего некому просить СКАЧАТЬ