Опыт моей жизни. Книга 2. Любовь в Нью-Йорке. И.Д.

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ частью истории, которой совершенно не знаю. И если мне стоит таких усилий запомнить одно только имя или два имени, то, сколько должно занять времени, чтоб запомнить все имена, уже не говоря о творческом наследии, которое стоит за каждым именем.

      Легко, естественно, как говорится, с молоком матери я вобрала в себя и знала, как знала свое имя, имена всех наших актеров и деятелей культуры, знала их работы, понимала их, любила. Я была в своей культуре как рыба в воде. А в американской культуре я была, как рыба, которую выловили из океана и привезли в Сахару.

      Разве у рыбы есть шанс прижиться, адаптироваться в песчаной пустыне?!

* * *

      Вышла на улицу. Автомобили. Клубы дыма. Стою, куда идти, не знаю.

      Нью-Йорк удивительно органичен в своем уродстве, этот город уродлив как внутренне, так и внешне.

      Главное ощущение, исходящее от улиц, от всей атмосферы Нью-Йорка, – это ощущение адской помойки, состоящей, главным образом, из металла, копоти, гари, мусора, гниющих мусорных мешков и преступников, съехавшихся со всего мира.

      В этом городе преобладают все мрачные, депрессивные цвета: черный, темно-коричневый, грязный, ржавый, серый и все их разновидности. Тяжелой депрессией здесь ложится на душу все: черные, коричневые билдинги[4] – эталон уродства с черными пожарными лестницами. Все здания покрыты вдобавок к уродливому цвету, в который почему-то, как нарочно, их красят, копотью и черной гарью. Черные как смоль гигантские мусорные мешки выставляются прямо на улицах, источая зловоние и подавляя в человеке радость жизни.

      На загазованных, покрытых черной гарью дорогах, – бесконечные пробки, толпища уродливого железа и резины. Высокие металлические и темные здания, утопая в гари, загораживают собой даже небо и солнце, чтобы человеку совсем грустно и тошно жить было. Редкие деревца или цветочки задохнулись в дыму и копоти и пахнут, скорее, бензином, чем растениями.

      Я забыла, как ощущается один вдох свежего чистого, напоенного запахом листвы воздуха. Я забыла, как выглядят светлые краски. Даже лица людей здесь изуродованы загрязненным воздухом и отсутствием солнечного света. Лица все – тусклые, безжизненные, уродливые. У всех мешки и синяки под глазами, болезненная бледность на лице. Здесь не увидишь ни одного свежего, румяного лица с блестящими глазами. У всех на лицах – равнодушие, отчужденность, болезнь…

      Вот сумасшедший стоит в луже, прямо в своих рваных тапках, он весь грязный, оборванный. Он топчет лужу, разбрызгивая слякоть, и с особенным ожесточением приговаривает: «You are fired! Fired! Fired! You! Miserable piece of shit!..»[5]

      Никто не обращает на сумасшедшего внимания. Все бегут мимо, куда-то торопятся. Только сумасшедший бомж никуда не спешит. Он и я – никуда не спешим.

* * *

      Мой родной город Нальчик… весь утопал в зелени. Городские парки и клумбы благоухали на каждом шагу.

      Все было чисто. На асфальте ни окурочка. Солнечный свет заливал весь город жизнью и радостью, никакие небоскребы гигантских размеров не подпирали СКАЧАТЬ