Шпага и меч. Максим Шпагин

Чтение книги онлайн.

      Мсье моргнул и замер, словно наскочил на стену.

      Император издали наслаждался зрелищем. Подвижная физиономия иностранца выразила непередаваемую игру чувств. Сначала на ней отразилось оцепенение, плавно перешедшее в недоумение, затем смутная догадка и, наконец, восторг.

      – О, Ваше величество, – завопил он, дойдя до последней стадии, – я так благодарен! Какая натура! Какая экспрессия! Непревзойденно! Клянусь, это будет шедевр!

      Волк заволновался.

      Леккур сидел, закрыв лицо руками.

      – Да, маэстро, – подтвердил император, не теряя серьезного выражения лица. Волевой человек! – Именно этот субъект будет позировать вам для задуманной композиции.

      – Бог войны, – закатил глаза художник. – Я именно так его и вижу. Обнаженный, грозный, с двуручным мечом. Олицетворяющий тревогу и возбуждение!

      Волк закашлялся.

      Со стороны Леккура прорвался сдавленный смешок.

      – Одно условие, – поднял ладонь Регнор.

      – Я весь внимание.

      – Рисовать будете здесь. Для вас расчистят соседнее помещение – Южную залу. Там достаточно света.

      – Как будет угодно Вашему Величеству.

      – Да, мне угодно, – пробурчал правитель. – Главное, этот негодяй будет под присмотром. Одного его оставлять нельзя.

      Заезжий мсье склонился в почтительнейшем поклоне.

      Глава 18. Бурная ночь

      Из-за интенсивных занятий живописью, Волк теперь почти все время проводил в Южной зале. Лишь на несколько часов, когда удавалось ускользнуть от вдохновенного художника, он сбегал в казармы пофехтовать и размяться.

      За это Фрод-гей-трам-пам-пам обязал его позировать вечерами. Для работы краской света не хватало, но живописец повадился делать зарисовки углем и задерживал этим занятием едва ли не до утра.

      Так постепенно вышло, что Волк и ночевать стал в Южной зале, примыкавшей к кабинету и спальне императора.

      Регнор время от времени заходил посмотреть, как продвигается сотворение шедевра, и рвение импортного мсье одобрял. Рожи, которые корчил при этом голый маркиз, весьма его забавляли.

      Но в каждой бочке меда отыщется ложка дегтя. Где-то на четвертые сутки живописных упражнений, император проснулся от шума. Причем настолько интенсивного, что казалось будто в соседнем помещении обвалился потолок, и рабочие (не меньше пяти) производят разбор завалов. Грохотала мебель, слышались сдавленные крики, стоны…

      Монарх спросонья некоторое время не мог понять, в чем дело. Потом сообразил.

      Бормоча под нос ругательства, он натянул халат и решительно двинулся к источнику беспорядков.

      Распахнул дверь, чтобы разогнать и обругать и… застыл, увлеченный экспрессией происходящего.

      Со времени памятной сцены у камина, ему не доводилось видеть ничего подобного. Но тогда процесс СКАЧАТЬ