Патриарх Тихон. Пастырь. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ чтобы стало просто, обратитесь к Максиму Исповеднику. Для него размышления над природою равнозначны откровениям Священного Писания… Как Непорочная Дева спеленала Христа и положила в ясли, ежели Христос Бог незаключим в пространственные очертания? Как могли Его неописуемое тело обернуть в хитон и положить в вертеп? Как мог Он, не ведающий ограничений, поместиться в горнице на Тайной вечере и на Кресте?.. – Иосиф снял пальцами нагар со свечи, поправил фитилек в лампаде. – Разве это не просто? Утверждать, что евангельская описуемость Христа противоречит халкидонскому догмату, не смели даже самые ретивые иконоборцы.

      – Я это понимаю. Это все, действительно, просто и сильно. Каждый стих Евангелия говорит о Христе осязаемом, о видимом. Но патриарх Иоанн Грамматик тоже знал Евангелие и все-таки предпочел пострадать за свою веру и был уверен, что страдает ради Христа.

      Иосиф опустил голову. Он был не намного старше Василия Ивановича. Человек как человек, но чувствовалось – он из другого мира и молодость его иная.

      – Несчастье, – сказал Иосиф и как-то странно задохнулся словом. – Это было несчастье. Горе от ума, как сказал поэт. Истина утверждена и дана нам через страдание. «Мы исповедуем вселенский догмат, ибо веруем Духу Святому, и Христа исповедуем видимым и описуемым, так как верим Евангелиям, хотя бы и невозможно было понять, как существует такое совмещение». Так решил Седьмой Вселенский Собор.

      – Велика Божья милость, когда ходишь в истине, – сказал Василий Иванович, потирая озябшие руки. – Мы счастливое поколение, ибо Господь избавил нас от подобной распри. Истина – через страдания, но как-то стыдно: другие страдали.

      Иосиф вдруг опустился на колени, поклонился Василию Ивановичу в ноги. Тотчас встал, повел к выходу. Говорил быстро, через плечо:

      – Безверия надо страшиться! Верующему мы знаем что сказать, но найдутся ли у нас слова для неверующих. Я заканчивал семинарию во Владимире, и знаете, сколько верующих было на моем курсе?.. Один я – всеобщее посмешище.

      …Перед сном долго молились, положили триста земных поклонов, Василию Ивановичу показалось: едва он смежил веки, как перед дверью келии раздался возглас:

      – Пению – время, молитве – час! Господи Иисусе Христе, помилуй нас!

      – Аминь! – ответил Иосиф.

      Возглас повторился.

      – Отвечайте, – сказал Иосиф.

      – Аминь! – поспешил крикнуть Василий Иванович.

      В келии холодно, в коридоре еще холоднее, но надо идти на первый этаж, к общему умывальнику.

      В небе луна. Предрассветная, непривычная. Растеряла всю свою золотистость. Белизна резкая, обрывается пропастью тьмы. Видно, как луне одиноко. Тени от деревьев тоже резкие, снег под ногой взвизгивает.

      В храме мрак. Мерцают редкие лампады, зажигаются свечи. Их мало. И монахов мало. Возле раки Корнилия читают кафизмы, монотонно, глухо. Служба начинается СКАЧАТЬ