Царская карусель. Мундир и фрак Жуковского. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Бесстыжье племя! – крикнул Егор, видя, что барин пробудился.

      – Сам бесстыжий! – откликнулись купальщицы. – Не твоя речка, наша.

      – Божья! – возразил Егор. – Вот соберу сарафаны – попляшете!

      – Мы тебя самого голяшом пустим! – осердилась бабья заводила.

      – Не народ – разбойники! – сказал Егор в сердцах. – Пори его не пори!

      – Сам небось поротый! Сними портки, поглядим! – пуще прежнего хохотали купальщицы, выпрыгивая по-рыбьи из воды: мы – этакие.

      – Поехали, Егор! – попросил Василий Андреевич.

      – Девки, чего теряетесь, угостите барчука. Он вас денежкой подарит! – крикнула заводила.

      Пятеро или шестеро девок кинулись не за сарафанами, за лукошком. Егор уже садился на козлы, когда они обступили тарантас.

      – Земляника-то луговая. Слаще меда! Отдарись, барин!

      Василию Андреевичу попался серебряный рубль.

      – Ведьмы! – крутил головою Егор, нахлестывая лошадок. – У них барин свихнутый. Сам ходит в чем мать родила, и вся дворня у него разголяшенная. Не бери, Василий Андреевич, в голову. Дурость бесстыдная. Гля-ко! Дрофы! Дрофы! Господи, уже макушка лета.

      Василий Андреевич, поворотясь, смотрел на птиц, на плывущую из-под колес землю. Егор запел потихоньку:

      Отчего, братцы, зима становилась?

      Становилась зима от морозов.

      Отчего, братцы, становилась весна-красна?

      Весна-красна становилась от зимы-трещуньи.

      Отчего, братцы, становилось лето тёпло?

      Становилось лето тёпло от весны от красной.

      Отчего, братцы, становилась осень богата?

      Осень богата становилась от лета от тёпла.

      «Господи! – осенило Василия Андреевича. – Вот она, моя тоска. Я ведь по русскому языку исскучался. Господи, награди меня дивом русской речи».

      На него снизошел сон, а пробудился, когда на небесах проступали белёвские яроснежные церкви, столп надвратного храма Спасо-Преображенского монастыря, храмы Кресто-Воздвиженской обители.

      – Егор! Егор! – окликнул Васенька.

      – Что, барин?

      – Ока, Егор!

      – Она самая.

      И вот она, любимейшая из дорог – в Мишенское, две колеи через зелено-золотое море травы и лютиков. Каждая чашечка столь обыкновенного цветка сияет, будто единственная в мире.

      – Егор, погляди! Коршун!

      – Ястреб, барин. Се – ястреб.

      Жуковский смотрит на белые колеи. Над колеями легкое воспарение мельчайшей пыли. Пыль пахнет знакомо сладко: запах родины.

      Они въезжают во двор, окруженные дворней. Все радуются барину.

      – Пригожий! Пригожий! – слышит он девичьи шептанья.

      Успевает отдать поклон, но его тотчас подхватывают под руки, ведут в дом.

      У Марии Григорьевны в руках икона Богородицы. Васенька прикладывается. Ищет «бабушкиной» руки для поцелуя, СКАЧАТЬ