Царская карусель. Война с Кутузовым. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

      Выдь-ка ты на ново крыльцо, —

      звала певунья голосом негромким, но от воды звук отражался и стоял над прудом куполом:

      У Василия Андреевича от таких слов слезы закипели в груди.

      Оборвался голос. И Василий Андреевич заплакал. Он не хотел выдать своего присутствия, сидел под ивою не двигаясь, но к бабе подошли с бельем еще бабы, я у них пошла веселая работа вальками.

      Кинулся Василий Андреевич домой, достал листы своих планов.

      Песнь первая. «Владимир и его двор. Недостает лишь Добрыни и Алеши Поповича. Добрыня послан за мечом-самосеком, златокопытом, водою юности. Алеша прежде отправился на подвиги. Богатыри Чурила, Илия, Рогдай, Громобой, Боян-певец, Святой Антоний…»

      Что ж, картины можно нарисовать изумительные! Простор фантазии, богатырской мощи в слове. Все это связать со святыми подвигами основателя Киево-Печерской Лавры, подвигами смирения.

      «…Радегаст Новгородский, убийца своей любовницы, мучимый привидениями, и Ярослав, сын Владимиров, печальный, мучимый неизвестною тоскою. Милолика, княжна новгородская, невеста Владимирова, привезенная в Киев Радегастом и Ярославом. Приготовление к празднеству брачному».

      Песнь вторая. «Осада Киева Полканом Невредимым. Его стан и его богатыри Змиулан, Тугарин, Зилант. Требование, чтоб Владимир уступил Милолику. Владимир идет советоваться к св. Антонию. Антоний велит отложить празднество брака и говорит, что один только Добрыня может умертвить Полкана. Советы, как укрепить город; жизненного запаса есть на год».

      Антоний жил в иную, более позднюю эпоху, но у поэзии свои законы, своя воля.

      Третья песнь. «Процессия вокруг Киева; окропляют его святой водой. Он неприступен для войска. Добрыня едет путем-дорогою. История волшебницы Добрады и Черномора. Сон Добрыни. Он въезжает в очарованный лес».

      Песнь четвертая. «Очарованное жилище Лицины. Звук арфы спасает его. Он разрушает очарование. Между очарованными находит Илью и его любовницу Зилену».

      Песнь пятая. «История Ильи с великаном Карачуном…»

      Жуковский отложил листки. В ушах стояла песня полоскальщицы:

      Вот она, былина. В десяти словах – былина. И вся-то правда жизни.

      «Боже мой, я не то делаю!»

      Спрятал планы подальше, открыл папку с Еленою Протасовой, с Жуковятниковым.

      Писалось удивительно легко. Еще день – и готово.

      Придвинул чистый лист, сочинил на едином вдохе: