Напряжение. Андрей Островский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Он мне их не показывал, может быть, эти.

      – Значит, по-вашему, он мог отдать их частнику?

      – А почему бы и нет? Наверное, мог…

      – Ну что ж, и на том спасибо. У тебя еще вопросы есть, Алексей Иванович?

      Шумский выразительным взглядом показал, что ему Назарчук больше не нужна, и Изотов отпустил ее.

      – Ну, какое впечатление у тебя осталось?

      – Приятная женщина, ничего не скажешь, – уклончиво ответил Шумский. – Однако надо работать. Отправляйся-ка на станкостроительный, а я поеду в эстраду.

13

      В списках уволенных из Ленгосэстрады за два с половиной года значилось 83 человека. Шумский просмотрел личное дело каждого. 78 папок сдал обратно в архив, оставив личные дела аккордеонистов. Теперь надо было посмотреть, кто из аккордеонистов женат и какого возраста. И еще Шумского интересовали фамилии, начинавшиеся с «П» или «И».

      Три дела пришлось отправить за остальными. Остались два – Иноземцева и Потапенко. Иноземцеву Семену Викторовичу было тридцать два года. Его жена, Зинаида Алексеевна, не работала. Аркадий Игоревич Потапенко был пятидесятичетырехлетним холостяком, и это смутило Шумского. Но имя! Не такое уж оно распространенное. И потом – А.И. Если это тот Аркадий, о котором упоминала Назарчук, то что могло связывать двадцатидвухлетнего парня с пожилым человеком? Любовь к музыке? Но никто, кроме Назарчук, не говорил о ней. И в вещах Красильникова не было ничего, что бы подтверждало эту любовь.

      Личное дело Потапенко было тощим. Анкета и несколько приказов:

      «За появление на концерте в Выборгском Доме культуры в нетрезвом виде объявить Потапенко А.И. выговор»; «За неявку на праздничный концерт в Доме культуры энергетиков и срыв программы объявить Потапенко А.И. строгий выговор».

      Последним приказом Потапенко был уволен

      «за систематическое нарушение трудовой дисциплины и аморальное поведение».

      Прихватив личное дело, Шумский поехал на Васильевский остров. На 19-й линии, неподалеку от Малого проспекта, он вошел под арку большого серого здания и спустился по щербатым, перекошенным ступеням в полуподвал, где помещалась домконтора.

      Рыхлый, с бабьим лицом управхоз, узнав, что Шумский интересуется Потапенко, сказал коротко:

      – Скандальный мужик.

      – Вот как? Чем же он вам досадил?

      – Чем? – Управхоз поскреб большим пальцем редеющую макушку. – Да вот жильцы из нижней квартиры завалили жалобами. Пьянки у него по ночам, спать мешают: шум, музыка – потолок пляшет. А мы – разбирайся…

      – И что же вы делаете?

      – А что мы можем? У нас руки связаны. Будь моя воля, я бы с такими… – Управхоз сжал кулачище, помахал. – А тут – вызовешь, постыдишь, а он еще и куражится: «Не имеете права, я буду жаловаться…» В общем, пришел – одолжение тебе сделал, и ты же сам вроде бы виноватым перед ним остался. Ну раз человек по-хорошему не понимает, мы все заявления соседей собрали – и участковому.

      – Кто СКАЧАТЬ