Кто правит миром. В. П. Волк-Карачевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что тому это тоже доставляет неприятность, как и уменьшительное немецкое имя, и тут же присел к столу, – ты ведь не любишь обниматься, Карлуша, я ведь знаю, ты ведь немец, ну, только наполовину, шучу, шучу, Карлуша, русский, русский ты, а ведь ты и русских не любишь. Ах, какой аромат!

      На краю небольшого столика, уставленного тарелками с осетриной, окороками и заморскими фруктами, стоял открытый полотняный мешочек с зернами кофе.

      – Где же Прокопий? Принес бы чашечку кофию, – спросил «Родственничек».

      И словно по его призыву открылась дверь, вошел Прокопий с подносом, на котором дымились пять чашек кофию, заваренного самым лучшим образом. Карл Долгоруков тоже любил кофе, но пил его раз в день, после обеда, чтобы побороть природно-русскую привычку вздремнуть после еды. «Родственничек» же пил этот непривычный для русского вкуса напиток в любых количествах, вприкуску с осетриной и вообще с чем угодно, и столько, сколько удавалось заполучить. Окинув взглядом стол, он продолжил:

      – По-царски принимаешь, Карлуша, по-царски. Ты не серчай, что я тебя Карлушей величаю, это я по-родственному, мы ведь «родственнички» – он знал, что Карл Долгоруков называет его «Родственничком» и язвительно возвращал ему это прозвище. – Спасибо, спасибо, друг мой, уважил старика, – он отхлебнул из чашки, – я ведь люблю поесть и кофий страсть как люблю, чревоугодничаю при случае, потому как беден. Беден как церковная крыса! Крыса в церкви – по стене идет, аки поровну, по потолку – вниз головой идет, а ради чего? Чтоб добраться до подсвечника и обглодать его с остатками от сгоревшей сальной свечки! Бедность, друг мой, бедность! Ей, этой крысе, бедолаге кушать хочется. И представь, крыса-то эта церковная, голодная – в темноте идет, по одному запаху. Ах, какой аромат, Карлуша! – старик наклонился к мешку с зернами кофе. – И это все мне? Сокровище, поистине сокровище, ну, говори, что же ты из меня хочешь вытянуть? Да здесь фунта два будет, – он приподнял мешок, еще раз вдохнул аромат и, завязав мешок, подвинул его поближе к себе. – Ну так о чем тебе рассказать, Карлуша? Что поведать?

      «Родственничек» прекрасно понимал, для чего Прокопий привез его к своему барину, а тот приготовил ему стол с царскими закусками, да еще и фунта два драгоценного кофию с собою в придачу. Карл Долгоруков тоже никогда не разводил с ним церемоний и, кивком головы отпустив Прокопия, спросил:

      – Кто такой Соколович?

      – Соколович?! – удивленно воскликнул старик. – Эк, куда хватил, друг мой! Соколович! Это, братец ты мой, такой человек… Опасен, опасен! Уж не на поединок ли ты его хочешь вызвать? Остерегись! Ежели чего не поделили – уступи.

      – Откуда он взялся?

      – Из орловских.

      – А каких родителей?

      – Родителей не знаю. Мать в монастырь ушла, а он рос при тетке. В корпусе обучался. Тетка его – помещица, из старинных кровей. Мужа ее не припомню. Сыновья ее с тобою вместе Фридриха[123] воевали. Крепко вы тогда побили немца. Немец ведь тогда хорош, когда бит. Тогда он смирный. Немца бить нужно, это ему всегда впрок. Не прибери СКАЧАТЬ