Человек на войне (сборник). Алексей Солоницын

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не нуждаясь в ответе, ушел по разбитой проселочной дороге.

      Вот так. Как говорится, не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Не свались он с животом – и хана ему.

      До деревни Ханхилампи, охватывающей полукольцом ламбушку, небольшое озерцо, добрел уже в сумерках – зимой на севере темнеет рано.

      Постучался в один из домов.

      – Кто там? – женский голос.

      – Хозяйка, пустите погреться.

      – Нет у нас места. Сами в тесноте живем.

      – Мне места не надо. Посижу, где скажете, согреюсь немного. А как буду в тягость, то дальше пойду.

      – Погреется он. Ты в лес ездил, дрова пилил, колол, чтобы греться? – проворчала хозяйка, однако дверь отперла и в дом впустила.

      Это была молодая, но утомленная работой и заботами карелка. И как раз сейчас она с двумя малыми детьми собиралась за стол. Видимо, этим объяснялась ее неприветливость: самим еды в обрез, и еще один рот объявился.

      – У меня свое, – чтобы успокоить ее, Микко положил на стол вареные в мундире картофелины и кусочки хлеба.

      Женщина потрогала картофелины, вздохнула:

      – Они же мерзлые, как ты их есть будешь? А туда же: со своим пришел. – Посмотрела на Микко: ребенок, совсем еще ребенок. – Ешь, что на столе. Как говорят, где трое прокормятся, там и четвертый с голоду не помрет. Ты чей будешь?

      – Метсяпуро. Микко Метсяпуро.

      – Не слышала. Куда ж ты, на ночь глядя, собрался, Микко Метсяпуро?

      – К родным. Поживу у них немного.

      – А с родителями почему не живешь?

      – Дом разбомбили. Родители пропали без вести.

      – И у нас дом разбомбили. Мы тогда в Териоки[8] жили. А зимой тридцать девятого русские начали войну, напали на Териоки, и в сеновал снаряд попал. Как занялось пламя, все вмиг сгорело: и дом, и дровяник, и хлев со скотом, и все, что нажили. Даже яблони и вишни, которые ближе к дому росли, – сгорели. Ничего от хозяйства не осталось. Хорошо, сами уцелели.

      Переехали сюда, в Ханхилампи, к матери мужа. Свекор незадолго до того умер, да и свекровь болела, на полтора года только свекра пережила. Усадьба к нам отошла. Хорошая усадьба.

      А в сорок первом опять война… Мой добровольцем пошел. Дом свой в Териоки отвоевывать. А что там отвоевывать – все сгорело. И зачем? Здесь усадьба хорошая. Свекор все добротно делал, не на один день строил. Дом просторный, хлев теплый, большой сеновал, дровяник, яблони, вишни, сливы, огород… Надел взял большой, обустраивался просторно, чтоб, как говорится, соседей локтем не толкать. Ох, мужики, мужики… Не хотите вы мирно жить, без войны. Пошел в Териоки голую обгоревшую землю у русских отнимать: моя земля, сказал. Вот и отнял. Навечно отнял – лежит теперь в Териоки.

      Миша ел, не торопясь, чтобы насытиться малым. Набросься на еду – подозрение может быть, сказал, от одних родственников к другим идет, а голодный, будто неделю не кормили.

      После еды помог женщине по хозяйству. Потом попили чаю СКАЧАТЬ