Последний канцлер. Родин И. О.

Чтение книги онлайн.

      Пушкин: Да ну тебя. Чушь какая-то. То же мне – жизненное призвание – стоять возле убогой речушки, в которой кроме лягушек, пиявок и прочей дряни ничего отродясь не водилось, и ждать – не вынырнет ли акула?

      Горчаков: Все как в жизни, брат Пушкин. Ведь если искренне верить, что акула там, она рано или поздно действительно вынырнет.

      (Горчаков вытаскивает очередного окуня).

      Пушкин: Ну да. А вода обратится в вино. А пять хлебов в целый воз караваев.

      Горчаков: Зря иронизируешь.

      Пушкин: Да какое там! Я преклоняюсь.

      Горчаков: Понятно (вытягивает пескаря). Продолжай в том же духе. Об удочке не забывай.

      (Пушкин нехотя встает и забрасывает удочку).

      Горчаков: Подкорми. Клевать лучше будет.

      (Пушкин начинает, лежа на траве, со скучающим видом бросать прикормку в свой поплавок).

      Пушкин: Так что, Нессельроде у вас в министерстве, выходит, стал полноправным хозяином?

      Горчаков: Стал, стал. Уже почитай третий год как Каподистрию наш государь отправил «поправлять здоровье» на воды. Вот скажи, Пушкин, как так получается, что полнейшая серость, человек, ненавидящий любое проявление свободы, даже любой намек на нее, который, пока живет здесь, даже не удосужился нормально выучиться говорить по-русски, оказывается у руля? И где? В министерстве иностранных дел Российской империи! Мало того, что он смотрит в рот Миттерниху, он еще и защищает по большей степени интересы не России, а Австрии и Пруссии! Был Каподистрия, который ему противостоял, да и того убрали. С ума сойти. Два главных лица в министерстве – один немец, другой грек. И грек по какой-то нелепой случайности ратует за Россию.

      Пушкин: Православный все же.

      Горчаков: Ну, допустим. Но все равно, если вдуматься, полный нонсенс, как любят говорить англичане… Да хватит уже прикормку изводить! Ты, видимо, хочешь, чтобы рыба сама от обжорства кверху пузом повсплывала?

      Пушкин: А что, это способ.

      Горчаков: Не умничай. Закинь удочку подальше.

      (Пушкин встает, пытается вытащить из воды леску, но оказывается, что крючок зацепился за что-то).

      Пушкин: Ну ее к черту совсем! Зацепилась!

      Горчаков: Ну так отцепи!

      Пушкин: Как я ее отцеплю?

      Горчаков: Филиппа своего пошли.

      Пушкин (озираясь): А где он?

      Горчаков: Должно быть, за хворостом ушел.

      Пушкин: А черт! Что делать?

      Горчаков: Сам в воду полезай.

      (Пушкин плюет с досады, потом снимает штаны и рубашку, лезет в реку. Пытается нащупать крючок, потом поскальзывается и падает в воду. Начинает, отфыркиваясь, плавать).

      Горчаков: Ну вот, теперь купаться затеял!

      Пушкин: Эх, хорошо! Освежает!

      Горчаков (швыряясь СКАЧАТЬ