Опять на табло смотрю: Богемия уже к Бресту тронулась, а на Москву только один поезд остался – через Черновцы, другими словами через Украину, которым я ехать, ещё когда билеты в Москве брала, отказалась, ясно почему: левой рукой правое ухо кто чешет? И он через пятнадцать минут отправляется. Что делать! Других поездов нет. Бегу к нему. А времени пять минут осталось, пока я добежала до перрона. Бросаюсь в первый же к выходу на платформу ближайший вагон. Там чех-проводник большой такой, как Дед Мороз, я ему наполовину по-русски, наполовину по-французски, уже прямо плачу объясняю, что не могу поезд найти – билет сую. А он мне на чешско-русском говорит, что мой поезд Богемией назывался и он только что в Брест ушел. Умоляю я его взять меня. Говорю, что доплачу за билет. Он смотрит. Спрашивает, русская ли. Говорю, что полу-. Что бабка во Франции живёт. Прямо на ходу сочиняю, чтобы он меня взял и, главное, от ужаса быть оставленной по-русски с ним с акцентом разговариваю. Парижским, конечно. Посмотрел он на меня ещё раз повнимательнее и согласился взять. Я прямо на седьмое небо подскочила. Он меня в первое купе отвёл. Вагон для иностранцев. СВ. Я одна еду. Вот через час он приходит с вешалкой в руках. И дверь на запор закрывает. Всё у меня внутри оборвалось. Но он ничего такого, что вы подумали и я тоже, а просто показывает мне, как нужно вешалку за цепь забить, чтобы бандиты открыть дверь не смогли. И я не удивляюсь, потому что слышала, что поезда на Украине грабят. Вот ночь настаёт. Я инструкцию исполняю. Сама на верхнюю полку ложусь, а их в СВ всего две. И жду. Когда бандиты придут. Кемарю, но держусь. И вдруг проваливаюсь, чувствую, что в сон, но ничего поделать не могу. Как упоённая. Лечу себе всё вниз и вниз. И вдруг в какой-то безнадёжно бессознательный момент вижу дым и слышу голос моей незабвенной бабки Поли, спокойный такой, но строгий: «Лиза!» И в тот же миг глаза открываю и вижу, что вешалка на полу, а дверь открыта и только на цепочке держится. И снаружи цепочку дергают. Я не помню как, но уже перед дверью оказалась и её захлопнула. Запор повернула и ручку держу. А с той стороны русский мат и запор обратно поворачивают и на ручку нажимают. Я всем телом на ручке вишу и строго изнутри кричу на французском. Оставьте, мол, ваши глупости. Прекратите ломиться.
Они испугались, что я весь вагон на ноги подниму, и дальше пошли. Наутро оказалось, что двух канадцев ограбили. А днём я бандитов в тамбуре встретила. Стою у туалета. Вдруг два шибздика идут. Один другому по-русски говорит, не стесняясь, знает, что я не разберу – они же иностранцев грабили: «Эта, што ль, ночью-то орала, курва французская?» И дальше пошли.
…С продажей товара у меня как-то не получилось. Оказалось, что все хотят покупать по тем же ценам, которые я платила. В общем, что подарила, что продала. Еле деньги вернула. На этом мой бизнес и кончился.
…А через два года я в Чехию жить переехала. И спустя некоторое время поехала в Москву к маме повидаться. Возвращаюсь с книгами. Я ещё когда переселялась, много книг в доме, где мы жили, в библиотеку на первом
СКАЧАТЬ
