Распад. Ак – патр Алибабаевич Чугашвили

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ речь идёт о жратве, даже старые становятся мягкими, и шелковистыми, в тех случаях, когда на горизонте маячит соблазнительный шмат сала, кокетливые кольца варёно – копчёной колбасы, похотливо текущая селёдка… Слабенко вернулся от дедов, воодушевленный оказанным приёмом – придётся с ними делиться, они просили.

      – «Просили»? Ты чего, совсем лох?

      – Ладно, жратвы на всех хватит, они из самого Казахстана не с пустыми руками приехали!

      – Дело твоё.

      Утром Слабенко ушёл в увольнительную, нас распределили на работу, пересеклись мы вечером, Слабенко пришёл продлить увольнительную до утра, он шёл из спальника в сопровождении радостно – взволнованных мамы и папы.

      – Где?

      – В тумбочке смотри.

      Армейская тумбочка рассчитана на двоих, небольшая деревянная коробка делится на два отделения, верхний ящик для туалетных принадлежностей, нижний для личных вещей, хранить еду запрещено. Слабенко делил тумбочку с зам комвзвода Барклаем, открыв её, я обнаружил две палки колбасы, банку варенья, и кусок сала.

      – Кащей! Кащей! Иди сюда!

      – Чего?

      – На, запихивай сало под ПШ, я возьму колбасу, варенье придётся нести так.

      Захватив с собой третьего друга (кривоногого Самеда) мы несёмся к выходу из казармы, дневальный недоумённо кричит – вы куда?

      – Старшина сказал срочно на второе КПП подойти, сказал бегом!

      – А, ладно, я вас в расход заношу! (расход – сводная таблица прибывших/убывших, по которой можно точно определить – какое количество военнослужащих находится в расположении роты, какое в командировке).

      Выскочив на мороз, мы начинаем жевать колбасу, бешено работая челюстями, после колбасы приходит очередь сала, Самед и я, одновременно вгрызаемся в шмат с двух разных сторон, Кащей беззубо хохочет, не забывая совершать глотательные движения – вы как эти, из мультика – «Кто сказал Гав?».

      – Жуй – жуй, глотай! Самед, а тебе религия не запрещает свинину есть? Это же харам!

      – Не пизди о том, в чём не разбираешься, «харам», нахватался слов, а тебе православному не западло есть мясо, сейчас вроде пост?

      – Чё, в натуре? Я не знал, ну тогда один – один, в мою пользу.

      На десерт у нас была трёхлитровая банка крыжовенного варенья, варенье было густое, тягучее, мы давимся, но приканчиваем её, и сыто отдуваясь, поднимаемся наверх, в роту. Первый раз за полгода нам удаётся вдоволь наесться, жизнь кажется прекрасной и безоблачной.

      – Алё, сюда иди – Барклай небрежно машет мне рукой – тебя на гражданке часто били?

      –Ну, бывало, а что?

      – И каждый раз за то, что брал чужое?

      – Чего? Нет, не было такого.

      – Куда жратва делась из моей тумбочки?

      – А я откуда знаю?

      – Знаешь – знаешь, тебя видели, видели, как ты рылся в моей тумбочке.

      – Я забрал своё.

      – «Своё»? У тебя ничего своего нет, где колбаса, сало, где всё?

      – Переваривается.

      Стоящий СКАЧАТЬ