При исполнении служебных обязанностей. Каприччиозо по-сицилийски. Юлиан Семенов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      «Все-таки Ленька подонок, – подумал он, – я всегда думал, что он подонок. Неужели ему мало незамужних? В замужних можно влюбляться серьезно, а не так, как он».

      Богачев повязал свой самый модный галстук и пошел вниз, в ресторан. Он спускался по лестнице, прыгая через три ступеньки, загадав при этом, что если он сможет спуститься вниз в таком темпе, ни разу не нарушив его, то вечер сегодня будет хороший и интересный. На самом последнем пролете он споткнулся и вошел в зал, прихрамывая: он подвернул ногу, и она заболела тупой, ноющей болью.

      В зале было только одно свободное место: за тем столиком, где сидел Струмилин с Женей. Богачев спросил:

      – У вас не занято?

      Струмилин вопросительно посмотрел на Женю. Она ответила:

      – Нет, пожалуйста.

      «Какая красивая! – подумал Богачев. – И где-то я ее видел».

      – Простите, я вас не мог видеть в Балашове? – спросил Богачев Женю.

      – Вряд ли, – ответила она, – я там была, когда мне еще не исполнилось семи лет.

      – Вас понял, – сказал Богачев, – прошу простить.

      И он занялся меню.

      – Хочешь сигарету? – спросил Струмилин.

      – Спасибо, пап, не хочется. Я сегодня на съемках перекурилась.

      «Она актриса, – понял Богачев, – я видел ее в картинах. Вот дубина, приставал со своим Балашовом!»

      Богачев выбрал себе еду, решил выпить немного сухого вина и кофе по-турецки.

      – Сегодня Рыжов говорил мне любопытные вещи, – рассказывала Женя отцу. Она наморщила лоб, вспоминая. – Сейчас, погоди, я скажу тебе точно его словами. Он мне объяснял эпизод, когда я могу сделать очень выгодную партию с нелюбимым человеком и нахожусь на распутье. Он объяснял мне так: лавочник, спящий с женой под пуховым одеялом, считает безумцем и чудаком полководца, спящего под серой суконной шинелью. Лавочник не в состоянии понять, что достигнутое – скучно, как скучна стрижка купонов. Понятие достигнутого широко: это понятие распространяется от зеленной лавки до обладания полумиром. Полководцу будет скучнее, чем лавочнику, если он будет делать все то, что ему хочется. Высшая форма наслаждения – знать, что можешь. Высшая форма самоуважения – знать, что можешь заставить мир положить к твоим ногам яства, богатства, женщин – и не заставлять мир делать это. Лавочник заставил бы…

      – Любопытно, – сказал Струмилин, – хотя чуточку эклектично.

      Богачев покраснел и сказал:

      – А по-моему, это чистая ерунда.

      – Чистая? – улыбнулся Струмилин.

      – Чистая – в смысле абсолютная.

      – Почему так? – спросила Женя.

      – Потому, что лавочник никогда не станет полководцем. Это раз. И еще потому, что полководец спит под суконной шинелью раз пять в году – для журналистов, писателей и приближенных историков. Это два. А то, будто высшая форма наслаждения – знать, что можешь, – бред. Это три. Каждый гражданин должен знать, что он все может, и незачем это его сознание считать чем-то исключительным. Наслаждение исключительно.

      Струмилин и Женя переглянулись. В глазах Струмилина заблестели веселые огоньки.

      – Вы не философ, случаем? – спросил СКАЧАТЬ