Дневник секретаря Льва Толстого. Валентин Булгаков

Чтение книги онлайн.

      Потом между ним, Сухотиным и Буланже завязалась шумная беседа. Сухотин, бывший член 1-й Государственной Думы, очень остроумный человек, рассказывал о своих думских впечатлениях и изображал в лицах Муромцева, Аладьина и других снискавших известность парламентариев. Я разговаривал с Татьяной Львовной. Сергей Булыгин ушел дать корму своей лошади.

      Вдруг возвращается только что вышедшая Александра Львовна и говорит, что меня зовет Л.Н. Я пошел к нему, в дальнюю угловую комнату, служившую спальней. Буланже указывал дорогу.

      Толстой лежал в постели, в белой рубашке, под одеялом; подушки были приподняты, у изголовья на столике горела лампа.

      – Здравствуйте, садитесь! – сказал он и показал на кресло, стоявшее около.

      – Как здоровье, Лев Николаевич?

      – Ничего.

      – Вы, должно быть, переутомились, Лев Николаевич? Вы так много работаете.

      – Нет, это не переутомление, просто, старик я уже… Вы у меня вчера были? Или нет? Кажется, были… Да, как же, как же! Я очень рад вас видеть, всегда рад вас видеть. У меня друзья все с буквы Б: Булгаков, Булыгин, Буланже…

      – Бирюков, – напомнил я.

      – Да, да…

      – Чертков…

      – Да, и Черткову нужно было бы с буквы Б начинаться, – произнес он, улыбаясь.

      Я рассказал, что в одном из последних номеров газеты читал шутливую пародию на произведение одного критика Чехова: критик этот утверждал, что в жизни Чехова играла большую роль буква К, и при этом приводил слова, в которых эта буква отсутствовала.

      Л.Н. при упоминании о Чехове повторил то, что он говорил мне вчера.

      – Мы вчера ведь имели с вами разговор об этом? – припомнил он.

      Я отвечал утвердительно.

      – Что я вам хотел сказать? – стал припоминать Л.Н.

      Я напомнил, что, может быть, о поправках к «На каждый день». Оказалось, да. Толстой позвонил и попросил вошедшую Александру Львовну дать мне листы с поправками, снова объяснив, в чем должна состоять работа.

      – Не скучно вам здесь? – спросил он меня.

      – Нет!

      – И отношения у вас хорошие установились?

      – Да, конечно, – отвечал я и встал, боясь утомить его.

      Он очень ласково простился со мной.

      – Выздоравливайте, Лев Николаевич, – сказал я ему.

      – Постараюсь, – отвечал он.

      Я вышел в столовую взволнованный. Ничего не было сказано между нами, но доброта Л.Н. так трогала.