Царский угодник. Валерий Поволяев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ гнев отца не обратил внимания, сказал:

      – Кому дурак, а кому не очень. Я, например, этого человека уважаю.

      – Твое дело! Вот скажи лучше, что про войну талдычат?

      – Войны не будет! – твердо произнес Распутин.

      – Врешь ты все!

      – Тогда зачем спрашиваешь, если я вру?

      – Война по небу носится, ее, как ворону, уже стрелить можно.

      – Ну и стрельни, чтобы ее не было. Ты ведь не за войну?

      – Сдурел, что ли? – Отец пожевал губами, выдернул изо рта гибкий, будто тростинка, рыбий хвостик. – Все же интересно знать, что в Петербурге по этому поводу думают.

      – Я же сказал – войны не будет!

      – А ты, Гришка, совсем в столице мохом покрылся – вроде бы лощеный сверху, в красной рубахе, в ухо золотую серьгу вставил – пусть, мол, поблескивает, – а нюха никакого нет. Ты эту серьгу лучше в нос вставь, чтоб чутье появилось. А то у тебя ноздри дюже туго забиты. И уши забиты – не слышишь ни черта!

      – Это не серьга, – спокойно сказал Распутин, сдернул с уха блестящее сердечко, – это с зажимом, как ее… ну как штрипка, чтобы белье вешать. Для серьги дырка нужна. Дырку колоть я не намерен.

      – Совсем цыганом стал! – недовольно проговорил отец.

      – Если это в соответствии с жизнью, то почему бы не стать?

      – Дурацкое дело нехитрое.

      – Войны, повторяю, не будет.

      – Ты – Генеральный штаб и Государственная Дума в одном лице. Мы – Николай Второй!

      – Папашу не трожь! – жестко проговорил Распутин.

      – Это с каких же пор он стал тебе папашей?

      – Я сказал, не трожь! – Распутин приподнялся на лавке, глаза его сделались яростными.

      – Ладно, – примиряюще махнул ладонью отец, – еще не хватало в родном доме сцепиться.

      Григорий тоже быстро остыл, он силой осадил себя – все-таки действительно, дом отцовский, родной, когда находишься в родном доме, то соблюдай правила, как нигде, – хоть Григорию скоро пятьдесят, трое детей скулят, с тоскою глядя на будущее, жена – уже старуха, всенародная известность и почет при нем, а отец Ефим не пожалеет – врежет и не зажмурится. Григорий предпочитал не связываться с ним – все равно не справиться. Отец – из тех, кто никогда не сдается, – почувствует, что не одолеет, то за оглоблю схватится.

      – Войны не хотелось бы, очень много хватил русский мужик от нее в четвертом году, – «старец» вздохнул, – свои кишки на штык намотал. Германец – не японец, он посильнее, а раз так, то, значит, еще больше кишок на штык будет намотано.

      – Но ты же говоришь, что война обойдет нас, – все сделаешь для тово…

      – От своих слов я не отказываюсь. Да вот, папаша с мамашей… – Григорий бросил взгляд на стену, где в нарядном киоте висел фотографический портрет царя с царицей. – Обложены своими приближенными мертво, не вздохнуть, и приближенные все давят, давят, не стесняясь, все за войну – и агитируют за нее, и агитируют, СКАЧАТЬ