Уходить будем небом. Татьяна Свичкарь

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Володя, и я к ним только приезжала, чтобы до одурения накупаться в море и отдохнуть в сладкой неге курортной жизни, дядя Володя и показал мне это место.

      Дядя Володя с презрением игнорировал общественный пляж. Они с Лизой, плававшие немногим хуже дельфинов, терпеть не могли вопли спасателей: «Эй, там, в синих шапочках, срочно вернитесь за буйки!»

      Своё место он отыскал у мыса, у беспорядочного нагромождения камней. Он приходил сюда с мольбертом ещё затемно, когда не то, что солнце не вставало над морем, на даже небо синело ещё условно – то ли проступала эта светлая полоса на востоке, то ли нет…

      – Это сакральное место, – говорил он, – Здесь мне не нужно даже выдумывать. Я просто вижу моих героев, выходящих из пены морской.

      Он устраивался сред нагромождения камней и рисовал. Потом к нему стали подтягиваться ребята из местной художественной школы. Сколько раз я видела, как они сидели на камнях, как воробьи, со своими скетчбуками на коленях!

      Но самое главное – это отмель. Море у посёлка было глубоким. Даже на пляже – шагнёшь от берега вроде чуть-чуть – и уже по шейку. А тут, у мыса, по морю можно было идти и иди. По мягкой перине зеленых и красных водорослей. Над качающимся стеклом воды. Рассматривая рыбок, крабов и медуз. Я так и не решилась в первый раз дойти до конца. А дядя Володя дошёл, конечно, и сказал, что там бездна. Дно обрывается, и сразу так глубоко, что без акваланга он не мог нырнуть до самого дня.

      Дорога ведущая к мысу – узкая. Тут, где она тянется – совсем дикое место. Чуть ближе к посёлку, к пляжу, устроились рыбаки. Как говорят, здешний рыбак – это семь поколений контрабандистов. Мужики не только продают отдыхающим копчёную барабульку и рапанов, они ловят и ту рыбу, на которую нельзя ставить сети. Но можно прийти сюда, в эту запущенную полутёмную рыбацкую хибарку и купить из-под полы всё, что угодно – хоть русалку. А дальше полоса берега становится такой узкой, что двоим не разминуться. Резкий запах водорослей. Сюда их много выносит во время шторма. И никто их уже не убирает. Это не посёлок, а ничья земля.

      Когда шторм – я всегда смотрю на это место издали – к мысу и вовсе не пройти. Самые большие волны катятся именно тут, по мелководью. И ударяются о подножья гор – тропы совсем не остаётся.

      Самая большая авантюра в моей жизни – вернее, не только моя, наша с дядей Володей, заключалась в том, как он учил меня преодолевать страх. Когда дядя обнаружил, что я, большая уже особа, взрослая, двадцати с лишним лет, выросла робкой до одури, не могу постоять за себя, теряюсь перед хамами, а соседка по комнате в общежитии —властная девица из многодетной семьи – вообще довела меня до кондратия, сделала безропотной и тихой мышкой, уступающей во всём (я заканчивала институт тогда, и на лето приехала к тете Лизе и дяде Володе), дядя Володя, смешной, какой-то весь квадратный, с длинными усами своими похожий на кота из мультипликационных фильмов, посадил меня напротив себя и спросил, чего я боюсь больше всего. Мне хотелось сказать – Галину, но это было стыдно. И я вспомнила, СКАЧАТЬ