На раскалённых подмостках истории. Сцена, трибуна и улица Парижа от падения Бастилии до Наполеона (1789—1799). Очерки. Георгий Зингер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ дней заслужить расположение владыки небесного, всячески старался насадить в столице благочиние. Между Парижем и Версалем или, как тогда говорили, между Городом и Двором, чувствовалась растущая антипатия. Придворное искусство, академичное и размеренное, навязывалось столице в качестве образца, единственно достойного подражания. Между тем публика обнаруживала предосудительную склонность пропускать мимо ушей суровые поучения присяжных эстетиков. В Париже исподволь набирало силу совсем иное настроение. Для его обитателей, как заметил уже в двадцатом веке один известный француз, «самоважнейшим занятием стало умение жить и чувствовать, что живёшь».

      Таким образом, причиной невзгод, постигших Итальянскую труппу, было именно то, что она слишком льстила вкусу парижан, этому их стремлению почаще расставаться с угодной двору постной миной. На пряник, столь неуместный в годы духовного воздержания, Версаль ответил кнутом. Конечно, прежде всего наказали зрителей за их неподобающие пристрастия, а уж заодно с ними досталось и актёрам. Но вдобавок был «высечен» и новый сценический жанр, так называемая «пьеса в водевилях» (водевилями в то время именовались куплеты, по ходу действия распеваемые персонажами на расхожие мотивы народных песенок и всем известных оперных интермедий). Без сомнения, такой приём казался изысканным ценителям довольно грубым, примитивным. Слова куплетов были до крайности непритязательными, заезженные мелодии отдавали дурным вкусом, да и вся атмосфера подобных постановок наводила на мысль о пародии на оперу. Последнее заставило теперь уже авторов Королевской академии музыки обратиться к властям, требуя осадить выскочек во имя нерушимых канонов академического искусства, освящённого традицией и благоволением тонких знатоков.

      Напротив, в глазах несветской публики новизна этих, пока неумелых, но занимательных пьесок, их неподдельная живость и простонародное лукавство оказались достоинством всеискупающим. А если учесть, что крамольная «Благочестивая притворщица» была именно «пьесой в водевилях», можно предположить, что в этом случае двор одним махом, действуя, по обыкновению, жёстко и неуклюже, пожелал разрешить уже надоевший спор. Был ли гнев всесильной фаворитки искренним или это лишь ещё один пример благочестивого притворства, но так или иначе Итальянская Комедия покинула парижскую сцену на многие годы.

      Однако свято место пусто не бывает. И вот развлечь парижан, заскучавших без привычного театрального увеселения, попробовали бродячие комедианты-французы. На ярмарках Сен-Жермен и Сен-Лоран, где до того показывали дрессированных обезьянок и собак, где демонстрировали своё искусство канатоходцы, жонглёры, акробаты и зубодёры, – стали всё чаще появляться странствующие труппы. Исполняя коротенькие пьески, уснащённые «арийками», что уже было предвестником комической оперы, они, подобно изгнанникам-Итальянцам, слегка высмеивали «Большую» Оперу (Королевскую СКАЧАТЬ