Отец и мать. Александр Донских

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ к скромной, воздержанной жизни, неотступчиво и твёрдо напоминал ей:

      – Построим, жёнушка, коммунизм – после уж пошикуем.

      Но женщине, видимо, хотелось теперь «пошиковать», пожить всласть, пользуясь немалым положением мужа. В отчаянии – злословили – и кинулась она в объятия своего коллеги. Но что в этой истории правда, а что вымысел и напраслина, – могли, наверное, сказать только сами супруги Смагины. Однако она с дочерью вскоре уехала к родственникам в соседнюю область и где-то там затерялась; Смагин её судьбой не интересовался, и хотя переписывался с Верой, но о матери не справлялся.

      Смагин бывал предельно и нещадно крутым в своих решениях. Его считали максималистом. Сам он никому и ничего о своих не простых личных обстоятельствах не говорил, не пояснял. Его же молодой друг хотя и был наслышан о многом и всяческом, в душу, однако, не лез, к тому же «покалякать» они любили совсем о иных материях – о больших вопросах жизни.

      Глава 24

      Людмила иногда приходила на завод к отцу, припозднившемуся за беседой с Афанасием, и ласково упрекала его:

      – Папа! Как так можно: сидишь без ужина, пробавляешься чайком и пряничками. Наверное, и пообедать забыл? Живёшь монах монахом, впроголодь. Исхудал – страсть! Постишься, что ли?

      – Сытый коммунизм строить не будет, – снисходительно усмехался Смагин ёжиком своих замечательных усов.

      – Но и голодный немного совершит, а то и не дотянет до финиша, – мягко увещевала дочь.

      – У коммунизма не может быть финиша: он на все времена, – наставительно произносил Смагин.

      – Конечно, конечно, папа, – охотно соглашалась дочь.

      Вынимала из авоськи кульки и кастрюльки с провизией – принималась потчевать отца.

      Робко приглашала к столу Афанасия. Встречаясь с ним глазами – сбивалась, пунцовела. Афанасий тоже отчего-то волновался в её присутствии, становился каким-то молчаливым, неловким, даже несмелым.

      Иван Николаевич с неестественно хмурой улыбкой поглядывал на обоих, но ничего не говорил, потому что сказать-то, по-видимому, следовало было вот что: да не влюбились ли вы друг в друга, друзья мои ситцевые? Отец боготворил дочь и какой более лучшей партии для неё, засидевшейся в невестах, он мог бы пожелать, кроме как Афанасия, – «умняги мóлодца», хвалил он его где доводилось, «геркулеса», «да к тому же трезвенника», «да уже кандидата в члены партии»?

      Но нравилась ли Афанасию Людмила?

      С некоторых пор он стал присматриваться к ней.

      Выстораживал взглядом её серенькие с жидкой голубинкой добрые глаза. Но – ни на миг не забывались ни рассудком, ни сердцем другие глаза – её глаза, невозможные, чародейные: светлые, лучащиеся чёрным глубинным огнём, который то вспыхнет, то пригаснет.

      Украдкой оглядывал мягкую, женственно полноватую и, казалось СКАЧАТЬ