Орлы Екатерины в любви и сражениях. Николай Шахмагонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ словами самой графини в письме к её супругу, в котором она высказывает, что она ему ровесница, но также письмом её отца князя M.M. Голицына к князю Борису Ивановичу Куракину, что “Всевышний даровал ему дочь Екатерину сего 25-го сентября 1724 года”».

      Если она всё-таки была старше Петра Александровича на десять лет, более понятно его к ней отношение. Но как он мог жениться с такой разницей? Ответ может быть только один – государыня вместе с его отцом решила, что именно такая жена сможет держать его в руках. Но этого не произошло…

      «Дело в сём крае» должно быть под «вашим командованием!»

      А впереди были новые бои с турками. Подросли и возмужали ученики Петра Александровича Румянцева, а его здоровье уже оставляло желать лучшего. Но он оставался в строю, по-прежнему командуя крупнейшим войсковым объединением – 2-й армией.

      Возмужали ученики и любимейший из них, выпестованный в Первую турецкую войну – теперь уже тоже генерал-фельдмаршал, да ещё и Светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин. Возмужать то он возмужал, но и в новую Русско-турецкую войну 1787—1791 годов произошло событие, которое едва не выбило из колеи ученика и вновь пришлось ему опереться на доброе, надёжное плечо своего учителя.

      В самом начале войны, в сентябре 1787 года, Потёмкин отдал приказ молодому Черноморскому флоту выйти в море из Севастополя, искать везде неприятеля и атаковать его, невзирая на превосходство в силах. Приказ отличался решительностью и твердостью. «Хотя бы всем погибнуть, – писал Потёмкин командующему флотом Войновичу, – но должно показать свою неустрашимость к нападению и истреблению неприятеля. Сие объявить всем офицерам вашим. Где завидите флот турецкий, атакуйте его, во что бы то ни стало, хотя бы всем пропасть».

      А 24 сентября Потёмкин получил ошеломившее его известие о том, что Черноморский флот попал в сильный шторм и понёс колоссальный урон. Трудно передать горе Григория Александровича, столько сил вложившего в создание флота. В тот день он был близок к отчаянию, о чём свидетельствуют его письма к двум самым близким ему людям – Екатерине II и П.А. Румянцеву.

      «Матушка Государыня, – писал он, – я стал несчастлив… Флот севастопольский разбит бурею; остаток его в Севастополе, все малые и ненадежные суда и лучше сказать не употребительные; корабли и большие фрегаты пропали. Бог бьёт, а не турки. Я при моей болезни поражён до крайности; нет ни ума, ни духу. Я просил о поручении начальства другому. Верьте, что я себя чувствую (sic) не дайте чрез сие терпеть делам. Ей, я почти мёртв, я все милости и имение, которое получил от щедрот ваших, повергаю к стопам вашим и хочу в уединении и неизвестности кончить жизнь, которая, думаю, и не продлится. Теперь пишу к графу Петру Александровичу (Румянцеву. – Н.Ш.), чтоб он вступил в начальство, но, не имея от вас повеления, не чаю, чтобы он принял, и так, Бог весть, что будет. Я всё с себя слагаю и остаюсь простым человеком, но что я вам был предан, тому свидетель Бог».

      Второе письмо было к Петру Александровичу СКАЧАТЬ