Лагерь обреченных. Геннадий Сорокин

Чтение книги онлайн.

      – Жестко с вами поступили, ничего не скажешь! – подтвердил Гордеев.

      – Честно вам скажу, – как пылкий комсомолец, я прижал правую ладонь к сердцу, – если бы мне предложили остаться инспектором ОУР в городе или перевестись сюда начальником РОВД, я бы выбрал город. Поймите меня правильно – я родился и вырос в городе. Я всегда буду в сельской местности инородным телом. Я сижу иной раз, слушаю, как коллеги обсуждают, что в магазине нет сахара варенье варить, и мне дико становится. Я не ем варенье. Мне не нужно ведро смородины. Я никогда в жизни, по доброй воле, не стану обрезать усы у клубники. Я не понимаю смысла: зачем в огороде делать компостную кучу, если в каждом дворе есть корова?

      – Оставим сельскохозяйственную тему, – предложил замполит. – Как ты устроился на новом месте? С соседями познакомился?

      – Леонид Павлович! Я в школе милиции четыре года на казарменном положении прожил. Для меня комната в бараке – вполне сносное жилье. Тем более у моей комнаты отдельный выход на улицу. Даже крылечко есть.

      – Ты еще палисадник под окнами не разбил? – засмеялся Казачков.

      – Ни-за-что! Пусть под моими окнами растут сорняки. Я поклонник дикой природы. Растет у меня за окном хрен – пусть растет! Его поливать не надо. Осенью выкопаю и съем.

      – Жениться еще не надумал? – по интонации начальника я понял, что это был последний вопрос на отвлеченную тему. Дальше должен последовать серьезный разговор.

      – Не на ком! Как полюблю какую-нибудь доярку, так предложу ей руку и сердце.

      – Что скажешь нам насчет гражданки Сурковой? – уже серьезно спросил Гордеев.

      – Гражданка Суркова Инга Михайловна, 1956 года рождения, уроженка Красноярского края… вы про нее спрашиваете?

      – Продолжай, – велел Гордеев.

      – Я не знаю, что про нее рассказывать. Я жил с ней в одном общежитии, у нас были общие знакомые. Или вас интересуют ее отношения с покойным начальником Заводского РОВД Вьюгиным?[2]

      – Она за что судима? – спросил замполит.

      – Она не судима, я проверял.

      – А как же все эти наколки? – Замполит провел у себя перед глазами.

      – Инга в тринадцать лет убила свою мать и до совершеннолетия была изолирована от общества в спецучилище для девочек-преступниц, которые на момент совершения преступления не достигли возраста привлечения к уголовной ответственности. Все наколки она нанесла в спецучилище. Если вас конкретно интересуют ее веки, то на них наколото «Не буди!».

      – Какие у нее отношения были с Вьюгиным? – деловым тоном спросил Гордеев.

      – Через несколько лет после освобождения из спецучилища Инга познакомилась с Вьюгиным и стала его агентом-осведомителем. Ее рабочее дело должно храниться в ИЦ областного УВД. Если хотите, я могу запросить документы из архива и произвести ее повторную вербовку.

      – Поговаривают, ты у нее не один СКАЧАТЬ