Обратная сторона тарелки. Надежда Георгиевна Нелидова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ шептала в лохматое ухо. Послушно раскрошила и посыпала шёлковый кокон сухим комочком глины. Когда Мирон бросил последнюю лопату, легла на влажно темнеющий четырёхугольник, охватила лёгкими руками – и замерла.

      Мирон посидел, деликатно пожевал пряную травинку. Поняв, что это надолго, сходил к реке, искупался. Надёргал большой пук ромашек, колокольчиков, ещё какой-то растительности. Уложил на могиле. Жиличка лежала в той же позе. На защекотавшие её тёплые, нагретые солнцем стебли не отреагировала.

      Вечерело, закатывалось солнышко. В душе шевелилось неспокойное, нехорошее чувство из-за Раисы. Она с утра уехала в город к детям, но соседки-трёхглазки – они такие: два глаза по хозяйству, а третий шныряет по улице. Всё доложат Раисе и ещё от себя добавят.

      Несмело погладил жиличку по голой спине, по нежной перламутровой цепке позвонков: «Ну, ну». Осторожно перевернул. Ямка, где лежало лицо – хоть землю выжимай. Всхлипнула, вцепилась в Мирона: будто неведомая рука тащила её в могилу – и только Мирон мог спасти, не пустить в сырую землю.

      ***

      Непривычная тишина повисла над деревней. Только через неделю Мирон, возясь в стайке с курами, услышал из избы вскрикнувший, стонущий звук. Звук точно прислушался сам к себе, испугался – и долго потом дрожал, растворяясь, тая в сумерках, угасая в вечернем воздухе.

      И снова – вскрик-стон той же клавиши. Несмело, запинаясь и замирая, будто в первый раз, пальчики сыграли что-то коротенькое. Как маленький ребёнок жалобно, безутешно всплакнул и, не дождавшись мамки, утих.

      ***

      В августе пошли дожди. Во дворе стояла та же «газель» под тентом. Бегали мужики в дождевиках, шуршали полиэтиленом, укутывая шоколадное тело пианино. Жиличка высунулась из кабины, окликнула Мирона:

      – Пожалуйста… Ухаживайте за могилкой, – сунула в руку трубочку купюр. Хотел вернуть – пальцы отпрянули, будто от ожога, сиротливо спряталась под длинным вязаным рукавом.

      Раиса, честь по чести, стребовала с жилички неустойку за то, что съезжала раньше оговорённого времени. Мирон надеялся: хоть теперь взбеленившаяся супруга успокоится. Но дни тащились до воя одинаково: с утра жена вставала угрюмая, цеплялась к какой-нибудь ерунде. Ворчание перетекало в упрёки, упрёки – в причитания, причитания – в слёзы и даже в аккуратное, избранное швыряние не бьющейся посуды.

      Истово, болезненно выпытывала у Мирона: как у них с Жиличкой всё было. Обещала, подбоченившись: она, Раиса, в постели тоже способная, и не такие фортели выкинет. Требовала деталей. Не слыша их от Мирона, фантазировала сама – да в таких похабных словах, сопровождаемых срамными телодвижениями… Сама ужасалась себе, рыдала, проклинала. Она ревновала Мирона тяжело, грубо, грязно, по-мужски.

      – Ничего же не было! – в отчаянии отбивался Мирон. Голос звучал тонко и фальшиво, как у нашкодившего пацанёнка. В очередной раз Раиса, СКАЧАТЬ